Тайна Рдейских болот
Шрифт:
Но старик не дал ей продолжить. Он встал, и, описав рукой дугу, сказал:
— Я знаю.
В воздухе, где только что мелькнула рука Априора, появился прозрачный квадрат, который вспыхнул и засветился. Через мгновенье на нем отразилась знакомая картинка.
У Лиды перехватило дух. Болото, сосны, грязный весенний снег и… сани, запряженные лошадьми. Это же Нестор! Точно, вот и Нина рядом. А вот и она!
Девушка в санях села, потирая глаза, и с удивлением уставилась со светящегося квадрата прямо на Лиду настоящую.
— Я запечатлел это вчера, — сказал старик, и
На светящемся квадрате замелькали сосны, среди которых отчетливо просматривались фигуры солдат в серых шинелях. Их было много, они суетились, некоторые тащили пулемёты.
Волна ужаса окатила всё тело, сжавшись в одну точку в груди, которая неприятно заныла.
— Если ты отдашь мне энергию — я смогу тебе помочь, — голос Априора заставил Лиду вздрогнуть и отвлечься от мрачной картинки.
Надежда тоненькой искоркой засветилась внутри.
— Что, если нам придётся вступить в бой?
— Получив энергию, я полностью восстановлю силы. Скоро обоз приблизится к излому, и я смогу, например, ускорить тебя. Так сильно, что тебе будет казаться, будто всё вокруг застыло. Я провожу тебя, пока ты не окажешься в безопасности.
— А как же остальной обоз? Ты сможешь помочь всем?
Старик встал.
— К сожалению, не смогу. Задавать ускорение такому количеству людей и лошадей требует слишком больших ресурсов. Но не это главное. Я не стану нарушать причинно-следственные связи чужого мира. Мы с тобой одна линия. Остальные — нет.
Лида опустила голову. Лужица от мороженого испарилась, вместо неё бледнело пятно. Всё так, как должно быть? А что, если её Дар — это единственный шанс для всего обоза?
— Решай. Скоро рассвет, и обоз отправится в путь — поторопил старик.
Один шанс из десяти, что обоз столкнётся с немцами. И даже если она выживет, то будет страдать от головной боли всю оставшуюся жизнь. А если не выживет? Кто тогда поможет бабушке?
Лида сглотнула и тихо сказала:
— Я согласна.
Стол вдруг ожил, оплавился и, как послушный кусок пластилина в руках скульптора, свернулся, перетекая в кровать с большой подушкой и одеялом в белоснежном пододеяльнике.
Лида уже не помнила, когда в последний раз спала на кровати, а не на ящиках или на мешках. Сейчас она в полную силу осознала, насколько устала.
— Ложись. Тебе нужно отдохнуть. Когда проснёшься, всё уже будет кончено.
Мягкая перина и уютное одеяло убаюкивали, не давая оформиться какому-то вопросу, который ютился где-то в уголке сознания. Перед глазами всё стоял тот бидон с молоком. Плохое молоко… Из последних сил Лида цеплялась за явь, как за скалу над пропастью, но сорвалась в сон.
В квартире Семеновых нет ни стекол, ни рам. Хотя Пётр и провозил дрова на санках, в комнате, где окно закрыто только ковром, нагреть температуру выше трех градусов не удавалось. Праздник отметили последним жареным котом, студнем из кожи и овсяными лепешками из отрубей. Пили жидкий суррогатный
Я оперирую по три раза в неделю. Но состояние мое ухудшается, у меня начались частые голодные обмороки. Несколько дней назад два часа не могла подняться после обморока на пустыре при возвращении из Бехтеревки.
Скучаю по Лидоньке. Как она там?
Тяжелые набрякшие облака полноправными владельцами затянули небо, и где-то внизу, чуть выше деревьев, словно пожухлое за зиму яблоко, гостило бледным диском в красном ободке солнце.
Как это странно, вдохнуть ранним утром сырой весенний воздух с примесью запаха талого снега. Головная боль всегда отключала обоняние, а между приступами притупляла его. Но сейчас Лиде казалось, что с лица сорвали маску, мешающую дышать.
На рассвете обоз продолжил путь. Лида ехала на подводе разведчиков. Она встала и обернулась. Далеко сзади тянулся обоз. На открытой ладони болот, покрытой редкими елями, двести с лишним саней казались длинной черной гусеницей, осторожно ползущей по седым топям.
— Через пару часов будем на месте излома.
Длинный палец Михаила Харченко упёрся в точку на старой пожелтевшей карте, что лежала у него на коленях. Если доберёмся без приключений — проскочим на скорости. Сразу окажемся под защитой восьмой гвардейской дивизии.
Лида чувствовала себя виноватой. Она никак не могла решиться сказать Михаилу, что не сможет помочь. И еще одна мысль её мучила. А что если старик обманул насчет помощи, чтобы выманить согласие?
К излому подошли к полудню. Тяжелые тучи не разошлись, а напротив, затянули всё небо, сырой ветер трепал полы одежды, забираясь в рукава и за воротник.
Где-то за деревьями раскатилась густая пулемётная очередь, и Лида вздрогнула.
— Засада! К бою!
В первое мгновенье страх сковал движения. Усилием воли Лида поборола первый панический приступ.
— Отводите обоз! — закричал Михаил, как будто его могли услышать. Он выхватил ракетницу и выпустил два залпа в небо. Лида знала, это приказ обозу сворачивать на запасной путь. Она представила, что сейчас там творится. Наверное, Нестор размахивает руками, раздаёт инструкции, и медленно, неуклюже первая подвода, которой правит мальчишка с огромными от ужаса глазами, сворачивает в сторону.
Немцы полукругом приближались к разведчикам, их каски мелькали между деревьями.
— Рассредоточиться! — крикнул Харченко. Лида увидела, как врассыпную повалили люди с саней. Сама она кинулась за Михаилом.
— Много их, — сказал бородач, что полз слева от Харченко.
И, указав рукой вверх, добавил:
— Через десять минут будет еще больше.
Лида посмотрела наверх и увидела красную летящую ракету.
Наперебой затараторили автоматы. Бородатый дёрнулся и упал. Из уголка губы сочилась струйка крови, и через мгновенье его взгляд остекленел. Лида закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Михаил, пополз вперед и неистово застрочил из своего оружия. Одновременно упали два немца, и заглохла ближняя очередь.