Тайна реки Злых Духов

Корчагин Владимир Владимирович

— Обнажение?..

— Ну да. Так геологи называют все выходы горных пород на поверхность.

— Очень! Очень нравится! — Саша сбросил с плеч рюкзак. — А что это за камень, Петр Ильич?

Брови Петра Ильича приподнялись над очками.

— Разве ты не узнал его? Это мрамор. Я же тебе показывал образцы его в нашем музее. Правда, там он был иного цвета.

— Мрамор!.. — Саша снова посмотрел на бледно-розовую каменную громаду. Нежный полупрозрачный камень словно улыбался ему.

Так вот какой он, мрамор!.. Саше вспомнилось все, что он читал и слышал об этом замечательном камне. Он знал, что из мрамора построены древнегреческий храм Парфенон и знаменитая падающая башня в Пизе. Он слышал, что из мрамора высечены всемирно известные статуи Аполлона Бельведерского

и Венеры Милосской. Кто-то рассказывал ему, что у ног этой мраморной богини великий Гейне рыдал, как ребенок, потрясенный красотой женского тела, увековеченного в камне неизвестным ваятелем древности. Саша знал, что мрамором облицованы многие подземные дворцы московского метро. Он видел мраморные памятники на городском кладбище и мраморные щиты на электростанции. Но никогда он не думал, что мрамор так прекрасен в своем естественном необработанном виде. Он просто не мог оторвать глаз от сверкающего полупрозрачного камня.

Размышления его были прерваны голосом Андрея Ивановича:

— Петр Ильич! Саша! Где вы там? Прошу к столу!

Саша подхватил рюкзак и последовал за Петром Ильичем. Невдалеке от оврага, под высоким развесистым кедром, была разостлана палатка, на которой Андрей Иванович и Валерий, удобно устроившись у раскрытой консервной банки, ловко орудовали ложками. Тут только Саша снова почувствовал огромную усталость и жажду. Он бросил рюкзак и, развалившись на палатке, прильнул к фляге с водой. На еду не хотелось и смотреть.

— Есть нужно обязательно! — заметил Андрей Иванович и, видя, что лицо мальчика вытянулось в недовольную гримасу, со смехом добавил: — Хотя бы для того, чтобы ваши рюкзаки стали легче.

Саша нехотя потянулся к консервной банке.

После обеда разговор снова зашел о мраморе.

— Много я повидал на своем веку мраморов, — говорил Андрей Иванович, укладывая свой рюкзак. — Не раз видел я уральские мраморы, был на Газгонском месторождении в Узбекистане, пришлось мне побывать на разработках чудесного зеленовато-розового мрамора в Кибиккордоне и на Белой горе, в Карелии, где добывается розовый доломитовый мрамор. Но такого камня, как здесь, я не видел нигде.

— Да! — отозвался Петр Ильич. — Мрамор великолепен. Не уступит, пожалуй, каррарскому.

— В Карраре я не был, — ответил Андрей Иванович, — но знаю, что белые скульптурные мраморы Урала не хуже каррарских.

Саша лежал на спине и смотрел на высокое чистое небо, голубеющее меж густых ветвей могучего кедра. Для него были одинаково незнакомы и мраморы Урала, и мраморы итальянской Каррары. Сейчас его занимало другое — как возникает такое чудо природы.

— Петр Ильич, — сказал он, оборачиваясь к геологам, — а как образуется мрамор?

Петр Ильич немного помолчал. Его, видимо, задело замечание Андрея Ивановича. Но потом, устроившись поудобнее на плаще, он начал рассказывать:

— Этот камень прошел большой и сложный путь развития. Когда-то, много миллионов лет назад, здесь было огромное море. Реки, впадающие в море, несли в него массу песка, ила, извести и другого материала, образующегося за счет разрушения речных берегов. Тяжелые песчинки выпадали из воды сразу же, как только попадали в море. Из них образовывались пласты песков или песчаников. Более легкие и подвижные илистые частицы относились водою дальше и, осаждаясь на дно, превращались в глины. Что же касается извести, то она выносилась далеко в открытое море и только там, в результате сложных физико-химических процессов, медленно выпадала в осадок, образуя белые известковые илы. Эти илы и дали начало известнякам.

Возникали известняки и другим путем. Часть растворенной в воде извести извлекалась из нее различными организмами, населяющими море. Они строили из извести свой скелет. После смерти таких организмов твердые части их скелета падали на дно и, скапливаясь там, также давали начало известнякам. Но все это были лишь известняки, то есть те породы, которыми мостят в нашем городе мостовые. Чтобы известняки превратились в мраморы, они должны были подвергнуться воздействию колоссальных

температур и давлений. Это и произошло в данном случае. В результате мощных горообразовательных процессов море ушло отсюда, а пласты известняков были смяты в складки, как сминаются листы тетради или книжки, если сильно сжать их с боков. Но это не все. Горообразовательные процессы сопровождались громадными разломами земной коры. [2] В эти разломы хлынула из недр земли огненно-жидкая магма, и ее горячее дыхание пронизало пласты сминающихся известняков, заставив их перекристаллизоваться. Мелкие илоподобные частицы углекислой извести превратились в крупные зерна кальцита, из которых и состоит мрамор. Так образовался этот чудесный полупрозрачный камень. Что же касается его окраски, то она зависит обычно от различных примесей, содержащихся в известняках. Возможно, что в данном случае она обязана присутствию марганца.

2

Земная кора — твердая внешняя оболочка земного шара средней мощностью в 30–70 км. Земная кора состоит из двух слоев: верхнего — гранитного, на котором лежит толща осадочных пород, и нижнего — базальтового.

Саша слушал, боясь проронить хоть одно слово. Грандиозные картины геологических процессов проносились перед его мысленным взором. То он видел огромное бушующее море. То перед ним вздымались высокие крутые горы. То он слышал грохот страшных разломов, в которых клокотала расплавленная огненно-жидкая магма.

Но вот Петр Ильич закончил свой рассказ. Саша осмотрелся по сторонам и снова увидел лишь деревья, заросшую мхом землю да маленькую рытвинку, сбегающую к оврагу.

— Петр Ильич, а где же здесь горы, о которых вы говорили?

— Горы? — Петр Ильич усмехнулся. — Горы исчезли так же, как исчезло в свое время и море. Вода, ветер, сила тяжести, резкие колебания температуры разрушили их до основания, и пласты пород, залегавшие глубоко в ведрах земли, оказались на поверхности. Иначе мы бы и не увидели нашего мрамора.

— Да, пора нам в самом деле посмотреть на него поближе, — сказал Андрей Иванович, вставая с места.

Саша тоже поднялся.

— Нет, нет! Вы с Валерием полежите еще немного, отдохните, — остановил его Андрей Иванович, — а мы с Петром Ильичем пойдем, опишем это обнажение.

Саша не стал возражать. Ноги его еще гудели от непривычной дороги. Он улегся на палатку и попросил:

— Петр Ильич, принесите мне, пожалуйста, кусочек этого мрамора.

— Обязательно принесу.

Геологи скрылись в овраге. А Саша перевернулся на спину и снова стал смотреть на чистое голубое небо. Время от времени по нему проплывали белые пушистые облака. Медленно двигались они в ту сторону, где лежал разбитый самолет.

И мысли Саши невольно устремились вслед за облаками. Там, в самолете, осталась Наташа, худенькая светловолосая девушка с большими строгими глазами и крохотными, чуть заметными веснушками вокруг носа. Саша отчетливо представил себе ее открытую, ясную улыбку. Какая-то неуловимая связь была между этим бездонным небом, белыми облаками, нежно-розовым мрамором и мягким сиянием ее глаз.

Саша покосился на Валерия. Тот безмятежно спал, уткнувшись лицом в брезент палатки.

Саша встал и быстро пошел к оврагу. Ему вдруг снова захотелось увидеть чудесный камень. Но навстречу ему уже шли геологи.

— Вот тебе образчик нашего мрамора, — сказал Петр Ильич, подавая небольшой обломок бледно-розового камня.

— Спасибо, Петр Ильич! — Саша осторожно, словно хрустальный сосуд, взял этот поблескивающий на солнце обломок и начал его рассматривать.

Вся поверхность камня была покрыта ровными блестящими площадочками в форме параллелограммиков или ромбиков с абсолютно одинаковыми углами. Кое-где они были слегка припорошены белыми блестками. Саша дунул на них, и они заискрились в воздухе, точь-в-точь как крохотные снежинки в морозный солнечный день.