Тайна России
Шрифт:
Прилагались соответствующие усилия и на Западе. В то самое время, как несколько тысяч американских «интервентов» находилось на Севере и в Сибири, финансисты Уолл-Стрита открыли в начале 1919 г. в Нью-Йорке Советское бюро, которое организовало кампанию против Колчака, и помогли основать американскую компартию. А ведь это было время наибольших шансов на победу белых!
Причем, из кого состояли круги, помогавшие большевикам с Запада, было видно невооруженным глазом. Даже такой либеральный деятель, как кн. Г.Н. Трубецкой, высказал Деникину "убеждение, что в Одессе, так же, как и в Париже, дает себя чувствовать настойчивая работа масонов и евреев, которые всячески хотят помешать вмешательству союзников в наши дела и помощи
Сам проф. Саттон, страхуясь от возможных обвинений в антисемитизме, включил в книгу целую главу, в которой оправдывается, что, хотя указанные им круги Уолл-Стрита пестрят еврейскими фамилиями, — это были вовсе "не евреи, а интернационалисты" (среди которых периодически выплывает фирма "Кун, Леб и K°., возглавляемая тогдашним главой американско-еврейского финансового мира Я. Шиффом)…
Для облегчения экономических сделок было желательно дипломатическое признание Советской России. С этой целью банкиры усилили нажим на свои правительства, утверждая, что 90 % русского народа поддерживают большевиков, "а остальные десять процентов — бывшие собственники и представители правившего класса… Конечно, они недовольны" [50]. Один из инициаторов этой политики, У.Б. Томпсон, выпустил соответствующую книжку "Правда о России и большевиках".
Таким образом, чтобы правильно оценить небывалую наглость и живучесть большевиков в гражданской войне, их способность выходить из самых отчаянных положений, перебрасывая с места на место интернациональные карательные войска для подавления множества разрозненных русских восстаний, — надо учесть это обстоятельство: они знали, что Антанта против них бороться не будет. Такой пропагандой ("Антанта вам не поможет!) большевики успешно разлагали и белый фронт [51]. Это было сильнейшим психологическим допингом для всех большевицких мероприятий по удержанию власти.
Это позже подтвердил и Ллойд Джордж: "Мы сделали все возможное, чтобы поддерживать дружеские дипломатические отношения с большевиками и мы признали, что они де-факто являются правителями: Мы не собирались свергнуть большевицкое правительство в Москве": Президент США Вильсон "считал, что всякая попытка интервенции в России без согласия советского правительства превратится в движение для свержения советского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм… [52].
Только на этом фоне становятся понятны переговоры правительств Антанты с незаконной властью большевиков (что противоречило идее "санитарного кордона") на целой серии международных конференций 1921–1922 гг. — в Каннах, Генуе, Гааге, Лозанне, — которые вскоре привели к дипломатическому признанию коммунистического режима главными европейскими странами. Последовавший в России «нэп» с раздачей богатейших концессий "сильным мира сего" тоже можно лучше понять с учетом вышесказанного… (…). [6]
6
Часть данной статьи о «нэпе» сокращена, поскольку далее эта тема рассматривается подробнее. [Прим. 1998 г.]
Помимо надежд на быструю наживу, проф. Саттон видит в описанной политике "сильных мира сего" и более серьезные, геополитические интересы:
"Россия была — и остается сегодня — крупнейшим нетронутым рынком в мире. Более того, Россия, как тогда, так и сейчас, представляет собой крупнейшего потенциального соперника американскому промышленному и финансовому господству… У Уолл-Стрита должны бежать холодные мурашки по коже при мысли, что Россия может стать следующим, превосходящим Америку, промышленным гигантом.
Зачем позволять России становиться таким соперником, бросающим вызов американскому господству?.. Так, наиболее простым объяснением наших фактов является то, что синдикат финансистов Уолл-Стрита расширил свои монополистические амбиции и горизонты действий до глобального масштаба. Перед ними стояла задача захватить гигантский русский рынок, превратить его в техническую колонию для эксплуатации горсткой могущественных американских финансистов и корпорациями, находящимися под их контролем" [53].
"Они хотели иметь рынки, которые можно было бы эксплуатировать монопольно, без конкуренции со стороны русских, немцев и кого бы то ни было, включая американских бизнесменов, не входящих в круг избранных. Эта замкнутая группа была аполитична и аморальна. В 1917 г. она преследовала единственную цель — захватить рынок в России… Уолл-Стрит действительно достиг этой цели. Американские фирмы, контролируемые этим синдикатом, позже принялись за построение Советского Союза… [54], внеся большой вклад в выполнение пятилетних планов и в вооружение (что прoф. Саттон как патриот Америки считает преступлением).
Однако не было сомнений, что России отводилась роль колонии. А.Р. Вильямс, сотрудник большевицкого Бюро международной революционной пропаганды, расхваливаемый в советских энциклопедиях как "интернационалист и друг СССР", заявил в свое оправдание перед Сенатским комитетом США (расследовавшим дело о большевицкой пропаганде в Америке): "Может быть, это верно, что при советском правительстве развитие жизни пойдет медленнее, чем это было бы при обычной капиталистической системе. Но почему такая великая индустриальная страна, как Америка, должна желать создания другого великого промышленного конкурента-противника? Не соответствуют ли интересы Америки в этом отношении тому медленному развитию, которое Советская Россия сама планирует для себя? [55]. (…). [7]
7
Эта часть статьи перенесена в конец раздела под отдельным заглавием: "Два Интернационала и теория конвергенции". [Прим. 1998 г.]
* * *
Но противники у России были и будут всегда. На описанном фоне лучше задаться вопросом о наших, русских «вождях»: могли ли тогдашние белые правительства и зарубежные представительства быть "неоспоримым моральным центром русского дела", на что они претендовали?
Документов на эту тему в эмиграции опубликовано столько, что ответ можно дать сразу. Мужество белых воинов — славная страница русской истории. Менее славным было поведение их тыловых правительств, в которых хотя и было много искренних патриотов, — но либералы-февралисты при поддержке Антанты почти везде доминировали над более правыми деятелями и стали одной из причин поражения. Белое движение было уложено ими в прокрустово ложе борьбы проигравшего Февраля против победившего Октября — без понимания того, что и Февраль, и Октябрь были вехами одного процесса разрушения исторической России; сами же февралисты своим непониманием происходящего и привели к Октябрю. Понимать это они начали лишь в эмиграции (ниже воспользуемся их же собственными оценками — как ранними, так и поздними)…