Тайна Розенкрейцеров
Шрифт:
Глеб прихлебывал горячий ароматный чай и вспоминал…
Прошла уже неделя, как они отаборились на холме возле трех курганов. Местность здесь была весьма необычной. Это они поняли сразу, как только переправились через речку и очутились у подножья возвышенности, увенчанной тремя курганами.
Во-первых, ее склоны были покрыты буйной растительностью в отличие от других холмов, там и сям разбросанных по обширной низменности.
Во-вторых, когда-то к ней вела дорога, вымощенная речными голышами и кое-где булыжником. Теперь от нее осталась лишь хорошо просматриваемая сверху полоса, густо
В-третьих, дорога упиралась в лестницу, ведущую к трем курганам, насыпанным на вершине холма.
Заметить ее мог только профессиональный взгляд археолога. Время сильно сгладило ступени, везде рос кустарник и невысокие деревья, но Глеб сразу заметил террасы на лестнице – горизонтальные смотровые площадки, где по идее должны были стоять идолы или статуи богов, приветствующие паломников.
– Думаю, что здесь находилось древнее капище, – сделал заключение отец.
– Не уверен, – ответил Глеб.
Они уже осмотрели курганы и делились своими мыслями и соображениями.
– Почему? – удивился Николай Данилович.
– Капища, батя, закончились в начале второго тысячелетия нашей эры. По крайней мере, в этих местах.
Это факт. А лестницу строили уже в средние века.
– Ты это вычитал в книгах? – со скепсисом спросил отец. – С чего ты взял, что курганы насыпаны в средневековье? По всем признакам, им как минимум полторы тысячи лет.
– Кто спорит… – Глеб улыбнулся. – Каменные основания могил, способ укладки камней, известь, которой засыпали покойников и которая хорошо просматривается даже в старых в раскопах – все это подтверждает твою версию. Но!..
Он многозначительно поднял указательный палец вверх.
– Ты заметил, – продолжил он, – что гранитные камни на ступеньках – те, которые кто-то выковырял – не речная галька и голыши, а добыты в карьере и грубо отесаны. Мало того, они откуда-то привезены, потому что скальные обрывы холма природа сложила из некрепкого песчаника, малопригодного для дорожного строительства.
– Резонно…
Николай Данилович ненадолго задумался. Затем сказал:
– Получается, что сначала были насыпаны могилы, а затем, спустя тысячелетие, к ним проложили дорогу и сделали лестницу. С какой стати? Не думаю, что захороненные в могилах люди могли до такой степени заинтересовать средневековых богатеев, чтобы они решились вбухать кучу денег в заведомо неприбыльное предприятие.
– Верно. Согласен. Возможно, три кургана не были местом поклонения тех, кто делал террасы. Но могли быть таковым для строителей дороги – той ее части, которая имеет покрытие из речной гальки и голышей.
Интересно, зачем они ее сделали?
– Зачем? – как эхо повторил отец.
– На такие расходы могли пойти только ради чего-то очень серьезного, скорее всего, имеющего большое религиозное значение. Что касается могил, то они послужили лишь подтверждением святости самого холма. Поэтому, я считаю, что Три Могилы – это культовое место людей, живших в средние века. Возможно, здесь собирались какие-нибудь раскольники или сектанты. Такова моя версия.
– Она имеет право на существование. Если бы не одно «но»…
Николай Данилович умолк, загадочно улыбнулся и начал
Глеб тоже не имел такой дурной привычки, однако запах отцовского табака ему нравился. Он напоминал ему детство, когда клан Тихомировых собирался при свечах за вечерним чаем на веранде небольшой дачки, и убеленные сединами кладоискатели начинали свои бесконечные рассказы о найденных и ненайденных сокровищах, о разных приключениях, и о том, как охранить себя от нечистой силы, которая всегда присутствует там, где лежат древние раритеты и золотые монеты.
– Батя, не темни! – разозлился Глеб. – Вижу, ты опять сел на своего любимого конька. Везде тебе чудятся тайны мадридского двора. Не напускай туману, выкладывай, что ты там еще заметил.
– Молодо – зелено… Я тебе говорил, что в нашем деле всегда нужно идти от частностей к общему. А ты действуешь наоборот. Посмотри вон на тот валун.
Николай Данилович ткнул пальцем в сторону камня почти правильной кубической формы. Он находился на небольшой возвышенности, порос мхом и жесткой, как щетина, низкорослой травой, и был скрыт от глаз наблюдателей терновником. На фоне неба виднелась только его верхушка, плоская, как стол.
– Смотрю… Ну и что? Камень явно обработан. Это и ежу понятно. Он не привозной – такую глыбу и при современном развитии техники не так просто затащить на верхотуру. Значит, его вырубили из местного песчаника. Зачем это сделано? Поди, знай…
– И это говорит дипломированный археолог…
Отец сокрушенно покачал головой.
– Зря я столько денег вбухал в твою учебу, зря, – сказал с деланным сожалением.
– За это на старости лет я буду кормить тебя с ложечки манной кашей, – парировал Глеб.
– Как же, от вас, молодых, дождешься… – буркнул отец с деланной обреченностью. – Ладно, не буду тебя интриговать. Давай подойдем к камню поближе.
Изрядно оцарапавшись, они пролезли сквозь терновник, поднялись на возвышенность, и очутились возле каменной глыбы, которая была им по пояс. Только теперь Глеб заметил, что в центре камня выдолблено сферическое углубление, а на его сторонах высечены какие-то знаки. Их почти не было видно из-за мхов, но юноша, раззадоренный отцом, замечал любые мелочи, на которые раньше мог просто не обратить внимания.
– Болван! – Глеб стукнул себя кулаком по лбу. – Ты прав, батя, – учить осла грамоте, только время и деньги зря тратить. Это же надо – не заметить очевидное. Но как ты догадался, что это жертвенник?
– Ну, начет осла ты маленько загнул. А я тогда кто, мул?
Отец коротко хохотнул.
– Что касается жертвенника, – сказал он, снова став серьезным, – то у меня была уверенность, что он обязательно должен быть здесь. Этот камень стоит посредине обширной площадки, которая некогда была огорожена невысоким заборчиком. Потом сам посмотришь. Визуально заметить ограждение трудно, теперь на его месте лишь цепь бугорков, образующих квадратный периметр.