Тайна рукописного Корана
Шрифт:
— Где ты так долго пропадал?
— Нате-ка вам, ешьте ягурт. Я уже наелся в погребе. Целый кувшин съел. Холодный и очень вкусный, вроде из молока буйволицы… Кирку я не достал, а рубль твой в целости. — И он подбросил монету. — Коли царем вниз, будет удача, а нет, так не будет…
— Царь плюхнулся лицом в землю, — значит, удача! — воскликнул Ятим.
— Береженый палас атласом станет! Слыхали такое? — проговорил Саид Хелли-Пенжи и спрятал монету.
Когда сгустились сумерки и над саклями куймурцев поднялись дымки от очагов, над которыми жители кипятили молоко, варили картофельный суп, и когда последняя, отбившаяся от стада корова была загнана во двор, Саид Хелли-Пенжи и его спутники, оставив лошадей привязанными в лесу и положив перед ними охапки наспех собранной травы, направились по известковому крутому склону к развалинам древней башни. Ко времени, когда поднялся светлый месяц в сопровождении светлой звезды, они уже были у башни.
— Не об этом ли дереве говорится на полях корана? — оглядевшись, сказал Ятим.
— Другого здесь и нет.
— От дерева три шага — написано там. А что, если этот дьявол нам все не так прочитал?
— Не тревожь душу! — разъярился Саид Хелли-Пенжи.
Коротышка словно прочитал его мысли:
— А все-таки хитрые у него были глаза.
— Пусть только попробует, я сдеру с него шкуру, как с барана в базарный день. Выпотрошу и сушить повешу. А коран в наших руках, вот он. Мы все равно дознаемся до тайны.
— А что, если он послал нас сюда, а сам выбрался на верное место? Мы будем рыть пустое место, а он тем временем завладеет шкатулкой…
— Не мог он мне соврать, зная, кто я такой. Но все же надо спешить! Итак, три шага в сторону Кибла…
— А где находится Кибла?
— В той стороне, куда ты встаешь лицом, когда молишься.
— Но здесь-то я никогда не молился.
— А молился ли ты вообще?
— Ну, скажем, за любимую свою…
— Не гневи аллаха. И будет зубы скалить. Поворачивай. Видел, куда садилось солнце? Вон за ту гору. Выходит, надо стать к ней спиной и сделать семь шагов. Раз, два, три…
— Ну, и где здесь надгробная плита? Я же сказал, что обманул нас этот негодяй!
— Не может быть!.. А это что?
— Обыкновенный камень…
— Нет! Это основание разбитого надгробия. Ну-ка ищите на склоне…
— Есть!..
— То-то же! Бери-ка лопату и рой! Не верится мне, чтоб кто-то не побоялся аллаха и обманул меня.
Ятим с азартом захватывает лопатой землю, сухую, смешанную с известняком. Но вот его сменяет Хурда-Кади. «Раз земля так легко поддается, может, клад и правда здесь!» — радуется про себя Саид Хелли-Пенжи. А тем временем в ущелье, в русле высохшей речушки, неподалеку от старого дома-башни, откуда доносится тоскливый вой шакалов, спешились два всадника. Они привязали своих лошадей к стволу дерева, вскинули винтовки и, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания, стали осторожно подниматься к башне. Яма все глубже, а те двое все ближе к цели. Вот они поднялись, притаились за камнем, из-за которого им хорошо видно тех, кто, не подозревая, что за ними наблюдают, отрывают клад. Месяц хорошо освещает это место, и потому ничего не стоит взять на прицел увлеченных кладоискателей. Нужен только удобный момент. Торопиться некуда, пусть извлекут клад, тогда и можно заговорить языком оружия. А пока незачем мешать людям самим рыть себе могилу.
— Ну скоро там? — будто чувствуя неладное, торопит Саид Хелли-Пенжи. Ему и в самом деле кажется, будто в затылок вонзился чей-то острый взгляд. Он обернулся, прошелся мимо того самого камня, за которым прятались недруги. Чует что-то звериный нюх…
— Есть! — воскликнул Хурда-Кади, который уже по шею скрылся в яме. Под лопатой у него заскрипело железо.
— Что есть?
— Совсем маленькая…
— Что маленькая? Шкатулка? Давай сюда!
— Сейчас. А тяжелая, будто чугунная!..
— Драгоценности потому и драгоценны, что они малы, да тяжелы. Давай-ка сюда…
Саид Хелли-Пенжи отбросил коран в сторону и нагнулся, чтобы взять шкатулку… И тут раздались выстрелы, Ятим рухнул на месте, успел только сказать: «А это уж зря, ни к чему мне сейчас умирать…» Раненый Саид Хелли-Пенжи скатился по склону и при этом выронил шкатулку. Ну, а Хурда-Кади, бедняга, даже не вылез из ямы. Схватившись за голову, он осел на дно ямы и кончился, не вымолвив ни единого слова.
— Эти готовы! — сказал Аждар. — А третий, жаль, успел улизнуть. Вот она, шкатулка-то!.. Наша она, ты понимаешь это?
Аждар на радостях так хлопнул Мирзу по спине, что тот чуть не свалился в яму.
— Чему радуешься-то? Отнесем ее сейчас и отдадим все добро этому, чтоб весь род его передох…
— Ты думаешь, что нам обязательно надо так сделать?
— Э, брат Аждар, ты, я вижу, башковитый! На самом деле, зачем он нам нужен, если в руках у нас такое богатство?
— А сколько, ты думаешь, здесь?
— Уверен, что и внукам нашим и правнукам хватит. Но я боюсь, Исмаил разыщет нас, где бы мы ни были.
— С таким-то добром мы скроемся хоть в Стамбуле, хоть в Тавризе…
— Далеко вы собрались, любезные!..
Если бы вдруг грянул страшный раскат грома, наши дружки перепугались бы меньше, чем от этих спокойно сказанных слов. Они обернулись и увидели своего хозяина с маузером в руке.
— Ну что скажете? Я с детства помню поговорку: «Для своего добра свой глаз — лекарство». Вот и решил проверить, что вы тут делать будете… Негодяи, собачьи дети! Так-то вы оправдываете мой хлеб и мою веру… Да я вас, крысы эдакие, могу здесь же на месте прикончить и зарыть в этой яме!..
— Прости нас, почтенный Исмаил.
— Прости, шайтан попутал… — подползли они оба на коленях к хозяину. — Соблазн был велик… кто бы устоял. И пророк ведь, говорят, за свою голову молится. Хорошо, что ты пришел и не дал нам в грех впасть.
— Я к вам как отец, а вы… Благодарите аллаха, что наделил меня великодушием. Так и быть, я не укокошу вас. Зарубите себе на носу: кто поступил с тобой, как мышь, будь ему кошкой; кто был к тебе собакой, будь ему волком, зато, если кто поступил с тобой по-отцовски, будь ему сыном… Слыхали такое? То-то же!
— Спасибо за урок, почтенный Исмаил.
— Давайте сюда шкатулку, и поехали. Молитесь за мое сердце, за то, что оно умеет прощать людские слабости. Но если еще хоть что, пеняйте тогда на себя — хватит меня истинный гнев, злее зверя не найдете! Понятно?..
— Мы все поняли, прости нас.
— И забудьте навсегда ваши Тавризы и Стамбулы. Если понадобиться, моя рука дотянется и туда, тем более сейчас всюду войны и границы государств открыты настежь… Этих мест вам и во сне не видать! Понятно, сыны блудной матери…