Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
Солнце уже медленно склонялось к западу, когда господин де Пайен посмотрел на небо, оценивая ситуацию, и отдал приказ ехать домой. С проклятьями господин де Мондидье сел на коня, не обращая внимания на уничтожающий взгляд господина де Монбара. Но и у всех остальных на лицах также было написано неудовольствие из-за потерянного дня. Молча они начали подниматься в гору и достигли ее куполообразной вершины, когда солнце садилось далеко за Иерусалимом.
В этот момент в воздухе что-то просвистело. Кони с бешеными глазами встали на дыбы. На закушенных удилах показалась пена.
Господину де Сент-Омеру первому удалось успокоить своего коня, и рассеявшиеся всадники начали собираться вокруг него. Из крупов коней господина де Сент-Амана и господина д'Альдемара торчали стрелы. Вынуть эти стрелы, однако, не представлялось возможным: от боли и страха лошади начинали лягаться, стоило лишь к ним приблизиться.
С этого дня тамплиеры стали совершать ежедневные инспекционные поездки к скальным пещерам — то с юга, то с севера. Они разделялись на несколько групп и прочесывали долину. Время от времени у них случались стычки с разбойниками. И так продолжалось до середины осени, когда местность, возвышающаяся над долиной Иордана, была полностью очищена от этих банд. Теперь они снова смогли направить все свое внимание на Конюшни Соломона, и надежда, о которой им на время пришлось забыть, опять завладела их сердцами.
Удивительное открытие
Рыцари Ролан и Жоффруа спускались на канате вслед за господином д'Альдемаром в колодезную шахту. Они обметали стены шахты метлой. Однако отверстия в каменной осыпи, под которым была бы вода, они не обнаружили. Чем глубже спускались рыцари, тем уже становилась шахта. На дне она имела в диаметре около двух шагов. Дно, однако, было не ровным, как это бывает в других колодцах; оно было образовано одним-единственным округлым булыжником, имевшим конусообразное завершение в центре. На этом горбу стоять было тяжело. Рыцари схватились за канат и снова стали карабкаться наверх, внимательно присматриваясь, нет ли где-нибудь в стене водного источника. Но ничего не обнаружили.
— Ничего! — раздосадованно сказали они вечером, когда другие тамплиеры спросили их о результатах поисков.
— Не каждому дано, — проворчал господин д'Альдемар, приглаживая волосы растопыренными пальцами, — получать указания перста Божьего.
— Как? — недоверчиво воскликнул господин де Мондидье, — вы действительно не обнаружили воды в каменной осыпи?
— Ни воды, ни мха, ни плесени, ни других следов того, что в этой шахте некогда находилась вода.
— Мы не знаем, — задумался господин де Сент-Аман, — сколько уже времени этот колодец находится в высохшем состоянии. А при таком климате…
— А!.. — прервал было его господин де Сент-Омер, но больше не сказал ничего, а сделал лишь пренебрежительный жест и вышел.
На заднем дворе он зажег факел. Затем один спустился в подземелье с колоннами, а потом — по канату в шахту. Он подумал, что все же должен найти какой-нибудь источник в каменной осыпи, который, по его мнению, там непременно был. Но для колодца с грунтовыми водами эта шахта располагалась слишком высоко над уровнем долины. Господин де Сент-Омер еще раз тщательно обмел стены, но в кладке никаких отверстий не было видно. Тогда он очистил неровное дно колодца — и ему бросились в глаза две дыры, столь округлые и глубокие, что в них можно было просунуть большие пальцы. На мгновение он удивился, насколько дыры симметричны, а затем наклонился совсем низко над четырехугольной плитой, на которой виднелись странные знаки.
— Удивительно! — сказал самому себе господин де Сент-Омер, — на дне колодца какая-то надпись!
Весьма озадаченный, он карабкался по канату, чтобы поделиться с друзьями своим открытием, и думал, что на Востоке многое, вероятно, совсем не так, как в Европе.
На следующее утро он спустился в колодезную шахту вместе с господином де Монбаром и рыцарем Жоффруа Бизо. У них была восковая табличка, и когда Жоффруа Бизо держал факел, господин де Монбар переписывал знаки.
Господин де Пайен сказал, что, вероятно, единственный иерусалимский христианин, который разбирается в письменностях Древнего Востока, это патриарх.
— Но мы не можем просить его спуститься в колодезную шахту, ибо, если мы найдем воду, то должны будем сохранить это в тайне.
Когда же господин де Монбар вечером показал другим рыцарям восковую табличку, господин де Мондидье спросил:
— Что же произойдет в дальнейшем с этой колодезной шахтой которая, вероятно, и не является таковой? Господин де Пайен лукаво улыбнулся.
— Ничего, — сказал он, — пока не узнаем, что же мы здесь обнаружили. Возможно, в надписи содержится предостережение, которое мы должны учесть, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги.
— Что? Ничего? — раздраженно закричал господин де Мондидье. Но потом вдруг спокойно добавил: — А ведь я так и думал, — он схватил свою одежду и ушел.
Остальные же задумались над содержанием надписи на камне. И каждый тайком задавал себе вопрос, не указывают ли эти знаки на драгоценные сокровища, поисками которых они занимались.
Патриарх Иерусалимский благосклонно принял табличку, когда господин де Пайен сказал ему:
— Мы уповаем на вашу мудрость, достопочтенный отец. Поэтому просим вас изучить эту табличку с тем, чтобы узнать, какая важная информация в ней содержится.
— Ну-ну, — пренебрежительно сказал патриарх, — я займусь этим в свободное время, в виде исключения. А то получается так, что каждый, кто найдет какую-нибудь глыбу, захочет прийти ко мне, чтобы я ее исследовал. Только имейте в виду, — он поднял указательный палец, — здесь находят сотни камней с надписями. Вся местность сплошь усеяна развалинами!
— Вероятно, вы правы, — согласился господин де Пайен, стремительно вскочив с места, — и я прошу вас заранее извинить меня, достопочтенный отец, зато, что беспокою вас по таким пустякам. Впрочем, истина выяснится только после расшифровки надписи.
Он поцеловал кольцо патриарха на протянутой ему руке и ушел. Где он обнаружил надпись и что это был за камень, он патриарху не сказал. По пути домой господин де Пайен даже насвистывал, будучи доволен собой, и в веселом настроении возвратился в дом тамплиеров. Если бы он, однако, знал, что патриарх, попрощавшись с ним, тут же забыл про восковую табличку с письменами, то господин де Пайен был бы слегка разочарован.
Еще перед тем, как он достиг ворот дома тамплиеров, его окликнул барственный молодой голос: