Тайна старинных флаконов
Шрифт:
Комната Матса – вероятно, самая маленькая в доме – мне тем не менее сразу понравилась. Кровать, шкаф, полка, на ней – несколько книжек и выпусков комиксов, плюс письменный стол с компьютером. В общем, всё, что нужно.
Бенно уже вскарабкался на кровать Матса и увлечённо рассматривал постеры и спортивные значки, развешанные над настольной лампой-ночником.
Я села на стул возле письменного стола.
– Наверняка этот Даан, которому адресовано письмо, – просто какой-то потомок, который оказался полным тёзкой своего прапрадедушки. Такое ведь бывает?
– Бывает. – Матс придвинул
Заставкой на мониторе была фотография какого-то баскетболиста, которого я, разумеется, никогда раньше не видела. Впрочем, я предпочла воздержаться от комментариев. Наверняка он был суперзвездой, а у мальчишек обычно с трудом укладывалось в голове, как это других людей могло лишь постольку-поскольку или же вовсе не интересовать то, что сами они считали классным.
Матс ввёл в строку поиска имя Даан де Брёйн, и поисковик тут же выдал в ответ целую кучу фотографий мужчин лет сорока. Некоторые из них были в костюмах и галстуках, другие в свитерах. Ситуация от этого ничуть не прояснилась, так что мы повторили поиск, на этот раз по словам «Даан де Брёйн» и «вилла “Эви”». По этому запросу ничего не нашлось.
– Странно, – сказала я. – Должно же его что-то связывать с этим местом, раз уж сюда регулярно приходит корреспонденция на его имя. Как глупо, что я не прочитала, что было написано на том конверте в графе «отправитель»! – Я встала и посмотрела через окно на оранжерею. – А для чего, собственно говоря, выращиваются все эти цветы и растения? Ты в курсе? Ну, то есть кто поручил Виллему ухаживать за оранжереей?
– Думаю, Виллем продаёт свои растения на цветочных базарах, – ответил Матс, не отрываясь от монитора. Он всё ещё копался в каких-то фотках.
Я села на подоконник и стала болтать ногами:
– А разве Виллем не на пенсии?
Ему ведь было никак не меньше семидесяти, прикинула я.
Матс теперь тоже перевёл взгляд на оранжерею и наморщил лоб:
– Хм. Раньше я как-то об этом не задумывался. Виллем, сколько я его помню, всегда был древним стариком, а разводить цветы – это, наверное, его хобби. Чем-то ведь нужно заниматься, если других дел не осталось.
Звучало довольно логично, однако кое-что меня всё же смущало:
– Но странно ведь, что никому, кроме Виллема, нельзя туда входить. Садовники-любители обычно страшно гордятся цветами, которые им удалось вырастить, и с удовольствием показывают их каждому встречному, верно? Зачем кому-то прятать такой прекрасный сад? Мне это кажется подозрительным.
– Виллем? Подозрительным? – рассмеялся Матс. – Что ты имеешь в виду?
Бенно тем временем уже нацепил на себя все спортивные значки и медали, до которых сумел дотянуться, и теперь предлагал пойти на улицу играть в «баскетбольных чемпионов».
Дверь приоткрылась, и к нам в комнату просунулась голова Леона.
– Ну что, братец? – он ухмылялся, словно ему только что рассказали какую-то на редкость смешную шутку.
– Чего тебе? – голос Матса прозвучал холоднее обычного.
Леон распахнул дверь настежь и вошёл в комнату. На его щеках, когда он ухмылялся, появлялись точно такие же ямочки, как и у Матса, – но этим сходство братьев, пожалуй, и ограничивалось. Глаза у старшего были светлее, волосы тоже, и не такие кудрявые. На шее у него висели крупные наушники. Он определённо относился к типу мальчишек, привлекательных внешне и хорошо об этом осведомлённых.
– Ух ты, кто у нас тут! Это же девочка с именем! – Леон бросил на меня долгий взгляд и потом ухмыльнулся ещё сильнее. – Дай-ка угадаю: Матсу уже удалось попасть на экскурсию по дому с привидениями, верно?
Матс со стоном поднялся с табуретки:
– Заканчивай болтовню, Леон. Мы как раз собирались уходить.
– Вот именно! Мы сейчас будем играть в баскетбольных чемпионов! – воскликнул Бенно и тоже вскочил на ноги. Моему братику происходящее давно успело наскучить.
– Ну ладно, пока, – попрощался Леон, нарочито подмигнув в мою сторону. – Матс ещё не начал доставать тебя теориями заговора насчёт наших семейных проблем?
– Каких ещё семейных проблем? – спросила я и перевела взгляд на Матса.
Но тот уже выставил Леона за дверь и сам вдруг заторопился поскорее вывести нас с Бенно из комнаты.
На улице я присоединилась к игре. В перерывах между отчаянными попытками хотя бы раз попасть мячом в висевшую над головой корзину я то и дело поглядывала на Матса и сгорала от желания выяснить у него, какие такие теории заговора имел в виду Леон. И что за проблемы у него в семье, интересно? Но Матс не давал нам ни секунды передышки и прямо-таки гонял нас вокруг баскетбольной корзины. При этом выражение лица у него было таким замкнутым, а глаза такими... печальными, что я не решилась пристать к нему с расспросами.
Наверное, будет лучше подождать, пока он сам захочет рассказать, подумала я.
От устроенной Матсом гонки сердце у меня колотилось как бешеное, и в какой-то момент я, совершенно вымотавшись, опустилась на колени. Присев, я вновь ощутила таинственный ключ в кармане штанов. И подумала – а что, если он подходит к оранжерее? Почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? Спрятанный ключ и запретное здание – идеально же сочетается.
Я быстренько придумала отговорку – сказала, что мне нужно отлучиться, поскольку мы договорились созвониться с Моной. Это даже было наполовину правдой, ведь я действительно собиралась ей сегодня звонить, только позже.
К оранжерее я отправилась в одиночку, решив, что Бенно лучше не впутывать. Всё-таки он был ещё слишком мал, чтобы играть в детектива. Я вновь незаметно прокралась вдоль стеклянной теплицы. Но, как и в первый раз, заглянуть внутрь не вышло – помешали запотевшие стёкла. Я уже задумалась, не отложить ли всё до вечера – дождаться, когда садовник наверняка уйдёт, а после проверить, подходит ли ключ к замку, – и тут услышала, как чуть поодаль открылась и вновь закрылась дверь. Потом раздался характерный металлический лязг – Виллем запер теплицу и, повернувшись ко мне спиной, зашагал по газону в сторону улицы.