Тайна старинных флаконов
Шрифт:
В глазах мамы промелькнула искорка:
– Да, точно, он!
– Виллем Бур? А с какой стати он сюда заявился? – Мои руки вновь покрылись гусиной кожей. – Ты его пригласила?
Мама покачала головой в нерешительности:
– Он хотел знать, всё ли в порядке. Мне это показалось каким-то... Как же это называется? В общем... Нет, я не совсем поняла, чего он хотел. Он тут так... э-э... совал везде нос... высматривал что-то, мне это не понравилось.
Ох как нехорошо! Даже то, что Виллем ошивался и вынюхивал что-то вокруг нашего дома, уже нагоняло на
– Ты показывала ему дом? – спросила я. Только бы оказалось, что она этого не делала!
– Какой ещё дом?
– Наш дом! Виллу «Эви»! Вот этот! Мама, почему ты такая рассеянная? Что с тобой случилось?
– Что это вообще за вопрос? С чего ты взяла, что что-то случилось?
Я на секунду зажмурилась:
– Ну так что? Ты водила Виллема Бура по вилле «Эви»?
Мама отмахнулась от меня рукой:
– Вот ещё... У меня нет на это времени. А ты, случайно, не видела где-нибудь, – мама оглядела комнату, – моё кольцо?
Я сделала глубокий вдох и почувствовала, как мой пульс замедляется. Нужно было во что бы то ни стало сохранять спокойствие.
Зачем Виллем пытался попасть на виллу «Эви»? Было ли то странное состояние, в котором пребывали наши родители и другие жители города, его рук делом? И если да, то как он такое провернул? И зачем ему это?
Мне снова вспомнились слова Ханны о том, как сотрудники в банке не могли попасть в хранилище и поэтому никто не мог получить деньги. Что, если Виллем был причастен и к этому? Может быть, он использовал флаконы из аптеки ароматов в преступных целях? Может, Виллем никакой и не садовник, а грабитель банков?! Хотя... Подземная аптека ведь существовала десятки лет, и Виллем работал тут уже полую вечность. Так с чего ему вдруг именно сейчас взбрело в голову ограбить банк? И с какой стати втягивать во всё это маму и остальных?
Что-то тут не складывалось.
Из гостиной доносились пронзительные рулады – папа подпевал одной из своих любимых песен. Мама прислушалась и пошла на звук.
– Что это за кошмарный шум? – она возмущённо остановилась возле открытой двери в гостиную и посмотрела на папу. Тот, нацепив наушники, пел во весь голос.
– Извините! – крикнула ему мама. – Что это вы тут устроили?
– Это папа! – потянул её за руку Бенно. – Он же всегда так поёт.
– Это ваш отец? – она взглянула на нас, совершенно сбитая с толку. – А я всё думаю – что этот привлекательный мужчина делает у нас в гостиной? Но раз вы говорите, что это ваш отец – тогда ясно.
– Это Кристиан Альвенштейн, – медленно проговорила я, сдерживаясь изо всех сил. – Наш отец и ТВОЙ муж!
Мама испуганно обернулась к нам:
– Муж?!
Папа всё ещё лежал на диване в наушниках. Меня бросало то в жар, то в холод и одновременно тошнило. Казалось, желудок у меня в животе проворачивается вокруг своей оси.
– Папа! – воскликнул Бенно и подбежал к дивану. Я увидела, как у него по щеке скатилась слеза. В глазах его теплилась надежда, что папа сейчас всё исправит. Что всё это окажется лишь каким-то недоразумением или какой-то на редкость глупой и неудачной шуткой наших родителей.
– Мама всё забывает! Все сошли с ума!
Папа сдвинул с ушей наушники и взглянул сначала на меня, потом на маму, а потом на Бенно.
– Что, малыш? – наморщил он лоб и ласково погладил Бенно по щеке. – Что такое стряслось?
– Скажи, что всё в порядке! – всхлипывал Бенно. – Ну же! Скажи!
Папа принял сидячее положение и с упрёком взглянул на маму:
– Что здесь происходит? Почему вы не заботитесь о своём сыне? Он выглядит очень испуганным. А вы стоите и ничего не делаете!
В этот момент Бенно развернулся и бросился ко мне. Он обвил меня дрожащими ручонками и зарылся лицом в мой пуловер. Ошарашенная, я стала пятиться назад – и пятилась, пока не натолкнулась спиной на входную дверь.
Я не могла дышать. Видеть пустые лица родителей было ужасно. Казалось, они просто потеряли память – окончательно и бесповоротно.
Нужно было срочно выяснить почему!
Нащупав за спиной дверную ручку, я выскочила из дома. Одной рукой я крепко прижала к себе Бенно, а другой толкнула и захлопнула дверь. Мы побежали так быстро, как только могли, и бежали, пока не оказались у входа в дом Матса.
Глава 18
В доме у Матса мир всё ещё был таким, каким мы его знали прежде. Казалось, царившее всюду забвение сюда не добралось. Леон с мамой сидели за обеденным столом в кухне и о чём-то серьёзно беседовали. Судя по хмурым выражениям их лиц, они недавно поссорились.
А может быть, с ними произошло примерно то же, что с нами. Вот только они-то друг друга ещё узнавали.
На этот раз Матс не стал спрашивать, почему я пришла. На лице у него читалась молчаливая догадка. Он погладил Бенно по голове, проводил нас к кухонному столу и достал кулёк со сладостями.
Раскрытый кулёк он поставил прямо перед нами с Бенно.
– Снимает стресс! – только и сказал он.
Поблагодарив Матса кивком, я присела на стул рядом с его мамой и взяла Бенно на колени. Я коротко представилась и в ответ узнала, что маму Матса и Леона зовут Сьюзан. У неё были такие же тёмные глаза, как и у младшего сына: мягкие, тёплые и полные терпения.
Не тратя лишних слов, Сьюзан принесла пушистый шерстяной плед и накрыла мне плечи. Мы с Бенно завернулись в него и стали похожи на два рулета. Я почувствовала себя лучше. И тут до меня дошло, что мы с Бенно оба, оказывается, дрожали от нервного напряжения.
– Посмотрите на меня, – сказала Сьюзан и достала из нагрудного кармана какую-то продолговатую серебристую ручку. Но не шариковую. На конце её, там, где обычно торчит кончик стержня с пастой, была лампочка. Сьюзан посветила ею в глаза сначала Бенно, потом мне. Она коротко кивнула, словно с облегчением, и сунула «ручку» обратно в нагрудный карман.
– Так что же случилось? – спросил Матс. По голосу я поняла, что ему давно не терпелось задать этот вопрос.
– Наши родители... – Я сделала паузу, чтобы проглотить слёзы и не разрыдаться. – Они... мне кажется, они потеряли память.