Тайна старой леди
Шрифт:
– Тогда как?
– Все та же высокая температура, но не дожидаясь выхода.
– Выжечь болота? Нет… там же влажность – раз, два – это полностью истребить все, что там живет, всю экосистему. Там же и живность есть, не только эти…
– Я уже думал. Стена эта… если создать над болотом (пока одним, это будет опытным образцом) совсем тонкий, не требующий особых усилий купол… А потом создать под ним высокую температуру, но не горения, а достаточную для гибели этой дряни. С некоторыми бациллами, что водятся на Земле, мы справляемся, когда наш организм поднимает температуру тела до сорока градусов – они гибнут. А здесь... понятно,
Тебе необходимо как можно скорее вызывать… или как – приобретать? Да – обрести свою сущность. Без этого даже выводить тебя из этой комнаты мне страшно.
– Что нужно сделать для этого, как ты справился?
– Что-то вроде медитации… почти сутки. Мне трудно было тогда сосредоточиться, вызвать, представить. Слишком много впечатлений, с тобой тогда… непонятно все было... Я сейчас выйду ненадолго, распоряжусь на счет твоей одежды, сейчас принесут еду… ты подожди меня немного, поедим вместе.
Ярослав встал, прошел к креслу, на котором лежала его одежда, взял в руки черные, мягкие штаны, обернулся ко мне с улыбкой.
– Смотри – я привыкаю. Ты тоже… надень для меня местный наряд, я хочу посмотреть. Это красиво… вот только… я видел на картинах – коронационный шлейф. Может, отменить? Там такая длинна…
– Нельзя, - вздохнула я, - я и так – сплошное нарушение всех их устоев и правил. Не стоит сразу начинать менять что-то еще… потерплю. Иди… мой король.
Король был безупречен! Безо всяких оговорок восхитителен – сильный, прекрасно сложенный молодой мужчина. У него не было причин стесняться своей наготы… он и не стеснялся. А я зависла... любовалась.
– Не смотри так, а то сейчас вернусь, – пригрозил он мне. Я пырхнула, отвернулась, зарываясь лицом в подушку. Мне было так хорошо… так легко… хотелось сделать для него что-то такое… порадовать, удивить.
Когда он вышел, я встала, надела эту рубашку, превратившись в пышный белый кокон. Села на белый ковер, закрыла глаза. И постаралась представить тигрицу… тоже белую – альбиноску, такую, как видела однажды по телевизору. Светлые бежевые полосы на белоснежной шкуре - вместо ярких рыжих. Прозрачно-зеленые глаза, как будто мерцающие опалы. Длинный хвост, лениво стегающий бока, толстые мягкие лапы с крепкими когтями, длинные белоснежные клики… белые редкие усы на хитрой умной морде.
Она была изумительна – красивая, мощная, величественная… моя Тигра, моя сущность… Я распахнула глаза и задержала дыхание, любуясь – пространство комнаты вокруг меня слегка колыхалось, как будто дышало. Мягко ходили тигриные бока, пополз по ковру длинный белый хвост, лица коснулось теплое дыхание, матово блеснул клык. Тихий ласковый рокот разнесся по комнате, мягкое тепло согрело и приласкало душу, наполнило, сделало счастье последних дней еще более полным, почти невыносимым! Аллес! Я упала на ковер, раскинув руки, не понимая, что именно ощущаю сейчас – просто восторг и удовлетворение от того, что у меня получилось? Или что-то неизмеримо большее, такое, от чего хотелось визжать, прыгать и плакать от радости?
В дверь робко стукнули – так стучала служанка, приносившая до этого еду нам с королем. Я разрешила войти, она приоткрыла дверь и вошла, несмело улыбаясь. Высокая молодая женщина лет тридцати в длинном скромном платье. Поставила на столик поднос, щедро уставленный тарелками с едой, и присела в подобии книксена. Я привычно уже поблагодарила ее кивком головы и замерла – она не уходила, пристально глядя на меня. Видит Тигру? Я оглянулась – нет, сущность испарилась, спряталась. Тогда что ей нужно?
Я не успела уловить ее движения, не успела даже дернуться сама – сквозь женские черты проступили жесткие обводы мужского лица… мужчина сделал всего шаг ко мне и оказался рядом. Меня словно парализовало от неожиданности, я онемела и будто окаменела от ужаса… Лицо мужика скривилось в гримасе ненависти, надо мной молнией мелькнула его рука с кинжалом, я даже четко услышала его резкий вдох, не успевая ни уклониться, ни позвать на помощь.
А дальше… грозный утробный рык, дымка перед глазами и от меня к нему, откуда-то сверху – молниеносное движение! Резкое, быстрое... и его страшный крик… и горячая кровь, щедро брызнувшая в мое лицо и на одежду. Он отступил, упал на колени, воя от боли. Рядом, на белоснежный ковер откуда-то сверху упала рука, так и не выпустившая кинжала. Мягкая толстая лапа одним движением пригвоздила его тело к полу... когти с хрустом прорвали ткань женского платья и глубоко вошли в содрогающееся тело. Я еще успела заметить снова распахнувшуюся дверь, Ярослава на пороге… и все…
Эпилог
Большой бал в столичном королевском дворце набирал обороты. Огромное количество гостей ошеломляло. Тихий шум разговоров, отголоски музыки из танцевального зала создавали глухой рокот, из которого иногда прорывались отдельные более резкие и громкие звуки.
Мы с королем отбывали повинность, отсиживая попы на тронах - скоро в зале должны были появиться дебютантки. Обычно это так сильно не напрягало – мы немного ждали, они входили толпой, останавливаясь в центре зала. Давали рассмотреть себя, стесняясь и стреляя глазами, а потом расходились, останавливаясь возле родственников. В течении всего вечера люди общались, танцевали, пировали в пиршественном зале… Молодые мужчины прохаживались, высматривая добычу, как коршуны. За многие годы я привыкла к проведению странноватого, на мой взгляд, обряда. Уже нормально воспринимала поцелуи, которые девицы раздавали безо всякого стеснения – что поделать, раз тут так принято…
Но сегодня… я нервно поежилась, схватив Ярослава за руку.
– Не психуй, мать. Мы же договорились…
– Не могу. Это ненормально, как тут вообще пришли к этому, что это вообще за…
Огромные створки дверей, выходящих на широкую полукруглую террасу, распахнулись, и по залу пробежал более сильный гул, почти сразу утихший. В напряженной тишине на начищенные плашки драгоценного пола ступили ножки первых дебютанток. Я почти теряла сознание…
– Радость моя, ты сломаешь мне руку, - поморщился король, - мы же договорились вчера. Где же она? – растерянно шарил он глазами по толпе девиц, - распорядитель говорил, что принцесса войдет первой. Это опять твои штуки? Где Славка?
– Мам, а где Славка? – одновременно с отцом спросили близнецы, наклонившись ко мне из-за трона.
– А я знаю?! – повышая голос, поднималась я с королевского насеста, чувствуя, как мозг затапливает паника.
Оглядывались не только мы с отцом и сыновьями - многие присутствующие в зале крутили головами, в недоумении интересуясь, очевидно, друг у друга – а где же принцесса Мирослава, которая в этом году должна была первый раз присутствовать на балу, как дебютантка, вошедшая в возраст замужества?