Шрифт:
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Второй день мы едем к далекому и таинственному Юкатану. Монотонно гудит мотор. Дорога серой шуршащей лентой бежит под колесами автомобиля. Остались позади перевалы Центральной Мексики с красивыми заснеженными вершинами. Некоторое время дорога пролегала вдоль морского берега, а потом начались джунгли. Они подступают к самой обочине дороги и, кажется, хотят поглотить асфальт.
Но серая лента убегает вперед. Она проносит нас через тропические болота, где торчат из воды засохшие и обожженные солнцем деревья, где высоко в небе,
Иногда на асфальте попадаются раздавленные кобры. Наверное, рядом с дорогой в зеленой болотной жиже плавают они, чуть приподнимая свои плоские змеиные головы и разглядывая мчащиеся машины.
И снова тропический лес. Высокие деревья переплетены лианами. С разных сторон слышатся крики птиц, обезьян, рев зверей. Кажется, выйди из машины, шагни с дороги – и путь назад будет отрезан.
Трудно представить, что в этих диких местах когда-то, много веков назад, родилась высокая цивилизация индейцев майя. Каменными топорами индейцы вырубали гигантские деревья, расчищали землю для посева маиса, для строительства городов. И города, построенные ими пятнадцать, семнадцать веков назад, сохранились до наших дней. Ни ураганы, ни тропические ливни не смогли разрушить их.
Семнадцать веков! Я еще раз повторяю: «Семнадцать веков!» – и ловлю себя на том, что не ощущаю меры этого времени. Я представляю семнадцатый век, семнадцатый год, семнадцать лет тому назад. Но семнадцать веков…
Хочется усомниться… Однако десятки городов, построенные руками индейцев майя, стоят в джунглях до сих пор. Стоит в своей красоте город Паленке. В центре города удивительный храм Солнца с причудливым каменным узором на крыше, Большой дворец с высокой башней. На каменных стенах дворца высечены нефритовыми резцами барельефы: воины с копьями в руках, сановники в головных уборах из перьев птиц.
Неподалеку от Паленке находится другой город индейцев майя – Бонампак. На внутренних стенах одного из дворцов сохранилась красочная роспись: процессия роскошно одетых жрецов и вождей, сопровождаемая воинами и слугами; битва с вражескими армиями; праздник, в котором участвуют танцоры в разноцветных нарядах.
И еще города: Ушмаль, Майяпан… И еще сказочные храмы и дворцы. Ко многим из них, пробиваясь сквозь джунгли, ведут лишь пешеходные тропы.
Мы едем на северо-восток, к великой столице индейцев майя Чичен-Ице.
Чем ближе Чичен-Ица, тем плотнее становится поток автомобилей. В древний город едет много людей: иностранцы и мексиканцы. Едут целыми семьями. Из окошек автомобилей выглядывают детские головки…
А дорога становится уже. Машины идут медленнее. Каждый холм и пригорок у дороги кажется преисполненным огромного смысла: может, в прошлом это был дворец знатного воина, может, пирамида, еще не открытая учеными.
Наконец за поворотом открывается Чичен-Ица. На главной площади – ступенчатая пирамида Кукулькана с ровной площадкой наверху, где стоит храм. На фоне голубого неба со взбитыми облаками пирамида стоит как-то очень естественно и спокойно. Кажется, будто ты уже видел ее, будто она твоя старая знакомая… Другой она тебе и не представлялась.
Она не подавляет своим величием.
Ко мне подходит мексиканец и предлагает свои услуги. У него чуть раскосые глаза, волосы черные как смоль, кожа с бронзовым отливом. Как похоже его лицо на те, что я видел высеченными на каменных стенах дворцов в Паленке и Ушмале!
– Меня зовут Исидро, – представляется мексиканец. – Если угодно, мы сначала поднимемся на пирамиду Кукулькана.
Мы шагаем вверх по каменным ступеням. Ступень узка, сантиметров пятнадцать, не больше. Лестница почти отвесна. Страшно взглянуть назад.
На каждой стороне пирамиды – 91 ступень. Если сложить число ступеней, выйдет 364 – равное числу дней в году.
Отсюда, с высоты пирамиды, раскрывается весь древний город Чичен-Ица. Вдалеке круглая башня обсерватории. Когда-то там ученые древности наблюдали за движением Солнца и Венеры, определяли по звездам время сбора и посева маиса.
Хорошо виден храм с тысячью колонн, который называют храмом Воинов. На его вершине – высеченный из камня бог Чак-Мол. Он полулежит, голова его резко повернута, в руках он держит блюдо, на котором разжигали жертвенный огонь.
Я делаю первый шаг вниз по ступеням пирамиды. У меня захватывает дух. Хочется повернуться лицом к ступеням и трусливо спускаться на четвереньках. Но я вижу, как мой проводник идет, твердо ступая и спокойно глядя перед собой. Я пытаюсь идти, как он. И вдруг неожиданно для себя ощущаю прелесть этой страшной ходьбы, ее таинство. Ты не видишь лестницы перед собой, и создается впечатление, что ты идешь с неба, идешь по воздуху. С каждым шагом ближе зеленая, коротко подстриженная лужайка…
Я еще раз смотрю на пирамиду, которая вознесла меня, испугала и обрадовала…
Мы шагаем по дороге к Священному колодцу. Проводник вдруг останавливается и раскуривает трубку.
– Прежде чем идти к колодцу, сеньор, – говорит Исидро, – давайте присядем.
Мы садимся на квадратный тесаный камень, давно вросший в землю. Исидро курит трубку и молчит. Молчу и я, перебирая в памяти удивительную историю Священного колодца, без чего нельзя представить жизнь древних индейцев Чичен-Ицы.
НАРЕЧЕННАЯ БОГУ
Это было в месяц Кайяб, когда обычно начинается период дождей. Уже давно индейцы подготовили землю для посева, отобрали лучшие зерна маиса. А дождя все не было. Земля была сухая, как пепел.
С рассветом индейцы приходили сюда, к пирамиде Кукулькана, приносили жаровни с углями и жгли священный копаль. Дымок вился над жаровней, распространяя благовоние. Индейцы сидели на корточках вокруг жаровни и смотрели на восток, откуда надвигался свет нового дня. Этот свет был для них таинственным: им казалось, что черный бог ночи покидает землю и звезды уходят вслед за ним, потому что они его стражи. А на землю приходит другой – светлый бог дня.
Индейцы пристально смотрели на яркую полоску, которая занималась на востоке. Может быть, там промелькнет фигура светлого бога, может, удастся увидеть его лицо. Хмурое оно сегодня или радостное?