Тайна Святой Плащаницы

Наварро Хулия

— Я не смогла поговорить с ним по мобильному телефону — очень слабый сигнал, и практически ничего не слышно.

— Марко какой-то странный. Ты же знаешь, что все эти годы он утверждал, будто кто-то намеревается уничтожить Плащаницу. Иногда мне кажется, что он прав. В Италии полно соборов и церквей, а все напасти приключаются именно с Туринским собором: его пытались обворовать, насколько я помню, уже пять или шесть раз, а еще всякие пожары, один страшнее другого. От этих происшествий голова пойдет кругом у кого угодно. А еще эти немые. Согласись, весьма странно, что у найденного трупа не было языка и отсутствовали подушечки пальцев. И, как всегда, не удалось выяснить, кто он такой.

— Марко попросил меня выяснить,

нет ли какой-нибудь секты, практикующей отрезание языков. Он мне сказал, что, хотя вы — историки, что-то ускользает от вашего внимания. Я так ничего и не нашла. На данный момент я смогла лишь установить, что предприятие, занимающееся реставрацией, уже много лет работает в Турине — больше сорока лет, и работы у них полно. Их основным клиентом является Церковь. В последние годы они заменили электрооборудование в большинстве монастырей и церквей в этом регионе, в том числе переоснастили резиденцию кардинала. Это акционерное общество, однако мне удалось выяснить, что один из акционеров является весьма влиятельной особой и имеет свой бизнес в авиационной и химической промышленностях… в общем, предприятие, которое занимается реставрацией, — это лишь peccata minuta [4] по сравнению с тем, чем он еще владеет.

4

Peccata minuta ( лат.) — мелкие грешки.

— И кто же это такой?

— Умберто Д'Алаква. Его имя частенько мелькает на страницах экономических газет. Акула финансового бизнеса. Впрочем, он также имеет долю в предприятии, поставляющем кабели и трубы. Но это еще не все: он являлся акционером некоторых других предприятий, ныне уже не существующих, которые когда-то имели отношение к Туринскому собору. Ты ведь помнишь, что до пожара девяносто седьмого года были и другие пожары, в частности в сентябре восемьдесят третьего, за несколько месяцев до того, как было подписано соглашение о передаче Савойским домом Священного Полотна Ватикану. Той весной начали реставрировать фасад собора, и звонница была вся в лесах. Вспыхнул пожар, никто не знает почему. В том предприятии, которое занималось реставрацией памятников, Умберто Д'Алаква тоже имел свою долю. Помнишь, как прорвало несколько труб на площади возле собора и на близлежащих улицах из-за проведения ремонта мостовой? Так вот, Д'Алаква также владел акциями предприятия, которое занималось этими ремонтными работами.

— Ладно, не заводись. Нет ничего необычного в том, что этот человек владеет акциями различных туринских предприятий. Таких, как он, много.

— Я не завожусь. Я просто излагаю факты. Марко хочет получить всестороннюю информацию, и, пытаясь добыть такую информацию, я несколько раз натыкалась на имя Умберто Д'Алаква. Этот человек, должно быть, тесно связан с кардиналом Турина, а следовательно, и с Ватиканом. Он к тому же холостяк.

— Хорошо, отправь всю эту информацию по электронной почте. Марко прочтет, когда вернется.

— А сколько времени вы пробудете в Турине?

— Не знаю. Марко об этом не говорил. Он хочет лично пообщаться с некоторыми из тех, кто находился в соборе перед тем, как там вспыхнул пожар. Он также намеревается поговорить с немым, который пытался обворовать собор два года назад, а еще с рабочими и персоналом епископской резиденции. Думаю, что мы пробудем здесь три или четыре дня. Но мы тебе еще позвоним.

София решила пойти в собор, чтобы поговорить с Марко. Она знала, что ее шеф обычно предпочитает работать один, но на этот раз он попросил, чтобы Пьетро, Джузеппе и Антонино пошли вместе с ним. Впрочем, у каждого из них была своя задача.

Они уже многие годы работали вместе. И все четверо знали, что Марко верит в них.

Пьетро и Джузеппе были хорошими сыщиками, два этаких неподкупных карабинера. Она, София, и Антонино, имевшие докторскую степень в области искусства, а также Минерва, умевшая раздобывать информацию через интернет, составляли мозг команды Марко. Безусловно, было еще много других сотрудников, однако больше всего Марко верил именно в них. Кроме того, с годами они стали настоящими друзьями. София подумала о том, что она, пожалуй, проводит больше времени на работе, чем дома. Поэтому, естественно, все закончилось тем, что дома ее уже никто не ждал. Она так и не вышла замуж, утешая себя тем, что у нее просто не было на это времени — на первом месте всегда была карьера, защита докторской диссертации, работа в Департаменте произведений искусства, поездки. Ей исполнилось уже сорок лет, и она понимала, что ее личная жизнь не состоялась, а потому даже и не пыталась себя обманывать: хотя она иногда и проводила ночь с Пьетро, он никогда ради нее не бросил бы свою жену, да и София не была уверена, что ей хочется, чтобы он это сделал.

Так потихоньку все и катилось: они жили вместе во время поездок или же иногда ужинали после работы. Пьетро провожал ее домой, затем, уже у нее, они выпивали по бокалу вина, ужинали, ложились в постель, а где-то в два или три часа ночи Пьетро тихонько поднимался и уходил.

На работе они пытались скрывать свои отношения, однако Антонино, Джузеппе и Минерва обо всем знали. Марко же как-то раз им сказал, что они уже достаточно взрослые, чтобы поступать так, как считают нужным, однако выразил при этом надежду, что их личные отношения не отразятся ни на атмосфере в коллективе, ни на работе.

И она, и Пьетро были согласны с тем, что их размолвки не должны ни переноситься в коллектив, ни, тем более, провоцировать какие-либо разборки на людях. До сих пор они соблюдали эту своего рода договоренность. Правда, ссорились они очень редко, да и то практически всегда из-за каких-то пустяков, так что все быстро утрясалось. Они оба знали, что их отношения не получат серьезного развития, а потому ни он, ни она не строили никаких иллюзий.

* * *

— Шеф…

Марко испуганно вздрогнул, услышав голос Софии. Он сидел в нескольких метрах от ковчега, в котором хранилась Плащаница. Увидев Софию, Марко улыбнулся, жестом пригласил ее сесть рядом с ним и спросил:

— Она производит впечатление, правда?

— Да, производит, хотя все это обманчиво.

— Обманчиво? Я бы не утверждал это с такой категоричностью. В Плащанице есть что-то мистическое, что-то такое, чему ученые никак не могут дать объяснение. НАСА установило, что изображение человека на полотне — трехмерное. Одни ученые утверждают, что запечатленный образ — результат неизвестного науке излучения, другие говорят, что это остатки крови.

— Марко, ты же знаешь, что результат исследования с использованием углерода-14 является окончательным. Доктор Тите и лаборатории, занимавшиеся установлением возраста Плащаницы, не могли ошибиться. Это полотно было изготовлено в тринадцатом или четырнадцатом веке, где-то между 1260 и 1390 годами, и это заявили три различные лаборатории. Вероятность ошибки — пять процентов. Да и Церковь согласилась с результатами исследования с использованием углерода-14.

— Но ведь до сих пор не выяснено, каким же образом было сделано это изображение на полотне. Ты же помнишь, что на фотографиях видны слова: вокруг лица три раза написано INNECE.

— Да, что означает «не на жизнь, а на смерть».

— И с той же стороны, сверху вниз, до середины — несколько букв: N, AZARE, S.

— Что можно прочесть как NEAZARENUS — «Назаретянин».

— А сверху — еще буквы: IBER…

— И некоторые полагают, что вместе с недостающими буквами это слово TIBERIUS — «Тиберий».