Тайна святых
Шрифт:
Если бы то, что происходило тогда в Москве, даже не то, а только начатки этого случилось в Киевской Руси, то такого князя, конечно, немедленно изолировали бы, как делают всегда окружающие, когда видят, что чел0Век явно впал в злое безрассудство. В Москве же вследствие владевшего всеми богопротивного исповедания о божественном значении царской власти, было
убеждение, что необходимо покоряться всему, что ни делает царь. Поэтому те, которые принадлежали к земщине, совершенно не сопротивлялись преступлениям опричников. Большая часть страны стояла на коленях перед меньшей и позволяла грабить, убивать, мучить себя.
Что произошло с Иваном? После кончины Анастасии он был растерзан горестью. Душевные силы его
Царем овладевает мания преследования. Симптомы этой болезни следующие: человек чувствует внутри себя чужую волю, раздаются даже чьи-то голоса, приказывающие ему делать вещи, ему неприятные, на больного нападает, все увеличивающийся страх. Вместе с тем мучающие его внутри посторонние воля и голоса начинают отождествляться в воображении больного то с теми, то с другими из его знакомых, в особенности с теми, кому он мало доверял. у Ивана с детства осталась боязнь к боярам. Говорят, что после казанского похода, когда царь вообще был милостив и всегда приветлив, сказал кому-то из бояр: теперь уж я вас больше не боюсь.
Ивану захотелось уничтожить тех, кто его мучил, как ему казалось со стороны, но решимости не хватало убивать всех, как бы внутри его кто-то их защищал. Иван знал, что некоторые иерархи часто выступают с просьбой о помиловании (“печалование”). И вот ему приходит мысль, как устранить всякую помеху к уничтожению своих врагов. Царь отказывается внезапно от царства и уезжает в Александровскую слободу, о чем извещает митрополита и народ. Когда его умоляют вернуться, он объявляет условие: если ему позволят всех без исключения, кого он захочет, казнить и иерархи не будут за них просить, он согласен вернуться на царство. Таким образом, наступила полная возможность спасать себя от внутренних мучителей казнями тех живых людей, которые в болезненном воображении отождествлялись с этими мучителями. Как только полилась невинная кровь, .легионы бесов устремились к Иоанну, требуя новых и новых жертв. Они требовали от него также зрелища истязания людей и мучили его, пока он не удовлетворял их зверскую похоть. Вот отчего после казней и пыток его видели довольным и успокоенным.
Вид Ивана по возвращении его из слободы служит неопровержимым доказательством его болезни. Царя узнать было невозможно всего только после двухмесячного отсутствия: серые проницательные глаза погасли, всегда оживленное и приветливое лицо осунулось и глядело нелюдимо, взор пугливо бегал по сторонам, на голове и бороде почти не осталось волос.
Чтобы отстранить от себя вообще всех, кто, не вполне покорившись его кровавой воле, мог явить ей помеху, - Иван выдумал опричнину, куда каждый вступавший объявлял себя беспощадным врагом всех не опричников. Даже разговор опричника с земским карался смертью и того и другого. Таким образом, подготовилась та кромешная оргия, где всякие злые стихийные возбудители нашли себе великий простор и удовлетворение. По-настоящему трезвых людей в опричнине не было. Один немец (Штаден), приехавший в Москву и поступивший в опричнину ради разбойничьей
Внутренние требования пролития крови были столь мучительны, что царь иногда вскакивал среди обеда, сзывал свою рать и скакал куда-нибудь убивать. Так, однажды он напал на тюрьму, где были заключены литовские пленники. Один литовец, даже названный по имени в летописи, выхватил у него копье и заколол бы его, если бы царевич Иван, наследник престола, всюду сопутствующий отцу, его не убил.
Вот одна из его ненормальных выходок. к сидевшему за обедом Ивану пришел старший воевода Титов, поклонился до земли и величал его, как обыкновенно. Царь сказал: будь здрав, любимый наш воевода, ты достоин нашего жалованья – и ножом отрезал ему ухо.
Что Иван не помнил, что делал, убивая человека, свидетельствуют обстоятельства при убийстве им сына. Дело происходило вовсе не так, как представляют обыкновенно - что сгоряча царь ударил царевича посохом. Нет, когда он в первый раз замахнулся, то бывший здесь Борис Годунов схватил его за руку. Иван долго боролся с Борисом, так что тот был весь изранен. Значит, было время сознать, что он делает. Однако Иван все-таки поражает сына посохом и, только когда тот упал, обливаясь кровью, отец как бы пришел в себя и с воплем “я убил сына!” бросился обнимать, целовать его, удерживал кровь, текущую из глубокой раны; плакал, рыдал, звал лекарей, молил Бога о милосердии, у сына просил прощения. после смерти царевича Иван несколько дней сидел без пищи и без сна у гроба. Именно с этого времени начинается необыкновенная привязанность царя к Годунову.
Вот тоже факт, говорящий о большой затемненности царского сознания. Когда опричная рать двигалась к Новгороду и по дороге останавливалась на целые дни, чтобы разрушать города, так что шум был большой, все же всех людей, встречавшихся на пути, убивали по приказанию царя, чтобы поход оставался тайной.
Человека, глубоко верующего, может удивлять, что великая, даже как бы святая покорность московских людей царю не вызвала чудесной помощи свыше. Но при всеобщем тогда нечестии покорность эта имела языческий характер. Это было раболепие; помощь свыше была бездейственна. Поэтому святая сила митр. Филиппа не могла помочь народу.
То же самое было в Новгороде. Там жил святой Арсений, и Иван очень чтил его. При разгроме Новгорода царь ежедневно посещал келью святого и без гнева выслушивал обличения праведника (ибо праведник, как мы всегда говорили, если обличает, то с любовью). Однако св. Арсений не мог убедить царя прекратить зверства. И в последнюю ночь пребывания царя в Новгороде св. Арсений скончался, как бы от полного изнеможения. Его нашли перед иконой на коленях со сложенными на груди руками и наклоненной головой.
Но вот что произошло в Пскове. Известно, что псковичи по своим нравственным качествам превосходили новгородцев и вообще русских еще в эпоху киевскую. Когда царь въехал в город, перед ним вдруг явился всему городу известный и всеми уважаемый праведник-юродивый Николай, по прозванию Салос. Прыгая на палочке, по-детскому, он приговаривал, указывая на столы, стоявшие у каждого дома, где были приготовлены хлеб-соль для встречи и в праздничной одежде стояли жители: “Иванушка, Иванушка! покушай, чай не наелся мясом человечьим в Новгороде”. Царь велел схватить его, но Никола скрылся в толпе. При выходе из собора опять показался юродивый и стал приглашать царя к себе в келью под соборной каланчой. Здесь на лавке была разостлана чистая скатерть и на ней лежал огромный кусок сырого мяса. “Покушай, покушай, Иванушка”,- говорил Никола. – “Я христианин и не ем мяса в пост”, - сказал царь.
– “Мяса не ешь, а кровь христианскую пьешь и суда Божия не боишься”.