Тайна Тёмного Оплота
Шрифт:
Ну что ж, пожалуй, я сказала всё, что хотела. Желаю каждому из вас сделать правильный выбор — тот, с которым будет хорошо лично вам. Возможно, мы ещё встретимся на волнах эхолиний. Но если нет — будьте счастливы и верны себе. А напоследок я всё-таки расскажу вам сказку, и да простит меня 'Тёмный вестник'.
Это была обычная сказка, без всяких политических мотивов, из тех, которые я рассказывала раньше. Когда эфир завершился, я подняла глаза и встретилась взглядом с работницей эхолиний. Забавно, но на время передачи я, кажется,
Светловолосая девушка быстро отвела взгляд, а затем и вовсе отошла к своему коллеге, и они стали о чём-то шептаться, периодически косясь в мою сторону. Я тоже покинула своё место и воссоединилась с Сэндом, так и стоявшем, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Только теперь на его губах играла загадочная улыбка.
— Знаю, я сказала не совсем то, что ты ожидал, — с места в карьер приступила я, едва мы вышли за дверь, которая была почему-то стеклянной.
— Ну почему? — усмехнулся в ответ Сэнд. — Я с самого начала не сомневался, что ты станешь говорить так, как захочешь сама. Так что идея вручить тебе приблизительные наброски речи была отметена, не успев окончательно оформиться. Пытаться на тебя повлиять не имело смысла, так что я предоставил тебе полную свободу действий. И не разочаровался.
Там, за стеклом, светловолосые мужчина и женщина жадно наблюдали за каждым нашим движением, явно шокированные тем, сколь по — свойски Сэнд обнял меня за плечи.
— Что, тебя даже не смутило то, как я рассуждала про будущего короля? И как обещала, что не будет золотых гор?
— А это должно было меня смутить? — повёл плечом Сэнд. — Стоит ли обещать людям золотые горы, а потом иметь дело с плохо предсказуемыми последствиями, к которым приведут обманутые ожидания? Тем более, я сильно сомневаюсь, что после твоей речи в Оплоте захочет остаться больше десяти процентов населения.
— Ты так думаешь? — без особой уверенности спросила я.
— Даже не сомневаюсь. Конечно, на принятие решения большинству потребуется время. Но первую волну иммиграции можно ожидать в ближайшее время. Не считая, конечно, отдельных смельчаков, которые рискнули остаться в Настрии после первого же посещения лазарета. Всё же это — единицы.
— Решение непростое, к тому же у большинства людей есть семьи и какое — никакое, но имущество, — отозвалась я. — Но мы хотя бы готовы принять эту волну?
— Конечно. Средства из казны выделены, помещение для первого приёма иммигрантов уже установлено неподалёку от Грани. Там мы будем проводить беседу с прибывающими и по итогам этой беседы решать, в какую часть страны их следует отправить, а также на какую работу рекомендовать. Это была отличная идея, — похвалил он.
— Не моя, — откликнулась я. — Я бессовестно украла эту идею у Брайана. Интересно, он может подать на меня в суд за плагиат?
Я вопросительно посмотрела на Сэнда.
— Пусть подаёт, — снисходительно разрешил тот. — Мы рассмотрим.
И весело мне подмигнул.
— Впрочем, — пробормотала я, — думаю, после сегодняшнего плагиат — это последнее, что он захочет вменить мне в вину.
В то утро мы с Эдвином работали, сидя в зале для совещаний. Мы уже давно успели заметить, насколько это помещение удобно для того, чтобы спокойно заниматься своим делом. Просторная комната без всяких изысков, с отличной звукоизоляцией, создавала идеальную рабочую атмосферу. Вот и сейчас мы с Эдвином сидели с разных сторон длинного овального стола, и каждый возился со своими бумагами. И друг другу не мешаем, и переговорить в случае, если понадобится что-то спросить, не проблема.
В дверь постучали. В зал вошёл лакей.
— Послание для леди Кенборт. Прошу прощения за беспокойство, господин Рейс, — вежливо извинился он.
Эдвин в отчаянье закатил глаза.
— Не Рейс, а Райс, — процедил он.
— Господин Райс, — послушно повторил лакей и, передав мне конверт, удалился.
Я сочувственно посмотрела на приятеля.
— Никуда тут не денешься, — 'успокоила' я. — Они всё равно будут говорить так, как удобно им. Всех не перевоспитаешь.
— Да, но меня это бесит, — признался он.
— Понятное дело. Когда имена перевирают, это раздражает, — согласилась я.
Во время этого обмена репликами, я вскрыла конверт и развернула два помятых листа бумаги. По почерку сразу стало ясно, что автор послания — Дик. Опустив глаза на бумагу, я принялась читать…и быстро позабыла о присутствии в комнате собеседника. Да что там, я даже забыла о том, что собиралась пододвинуть себе стул и дочитывать письмо сидя! Слишком впечатлило меня его содержание.
— Что-то стряслось? — обеспокоенно спросил Эдвин, видя, что недавняя собеседница превратилась в памятник самой себе.
Я и правда застыла, как каменное изваяние, устремив невидящий взгляд на последние строчки, хотя письмо давно уже было дочитано.
— Элайна! — позвал Эдвин, интеллигентно ожидая ответа вместо того, чтобы пытаясь прочитать текст, стоя у меня за плечом.
Я наконец, подняла глаза. На Райса, правда, не посмотрела, скорее устремила взгляд в пространство перед собой, но это всё равно был прогресс.
— Что произошло? — повторил Эдвин. — Новости из Оплота? Или личное?
— Из Оплота, — глухо сообщила я.
А сама подумала, что куда уж более личное?
— И…что случилось?
Эдвин продолжал расспрашивать терпеливо и вежливо, хотя сам всё более напрягался. Я, наконец-то, вырвалась из плена собственного шока и посмотрела собеседнику в глаза.
— Дик написал… Брайан закрыл границу. То есть изнутри. К Грани прислали отряд вооружённых стражников. В Настрию никого не выпускают. Тех, кто пытался прорваться, арестовали. И ещё раньше арестовали около двадцати человек из тех, кто ходил к целителям. Среди них — старушка Клэр. И эта женщина, анестезиолог, которая работала со светлыми… — Я опустила взгляд на письмо. — Брэнда Коут. И ещё полторы дюжины человек.