Тайна Тёмного Оплота
Шрифт:
Конспирация конспирацией, однако от шпильки я не удержалась. Да и, в конце концов, ученые тоже могут быть с характером.
– Не знаю, – покачал головой Уилфорт, разглядывая меня с нескрываемым интересом. Будто это мое, а не его поведение вызывало вопросы. – В последнее время в моей жизни происходят столь странные события, что я ни за что уже не поручусь.
Незначительный шум около выхода на террасу лишил меня необходимости придумывать уместную реакцию на такие слова. Вскоре к нашему столу быстрым шагом приблизился секретарь моего сотрапезника, тот самый Джой.
– Лорд Уилфорт, я чрезвычайно сожалею, но прибыл курьер с депешей из
Уилфорт обреченно усмехнулся.
– Ну, вот и все, – обратился он ко мне. – Пыль в глаза закончилась. Ешьте, отдыхайте, наслаждайтесь тишиной. Мне же пора вернуться к работе.
Оставшись одна, я хмуро откинулась на спинку стула. Теперь недопитый бокал напротив был вполне досягаем. Приходилось признать неоспоримый факт: отравительница из меня никудышная.
Я дождалась двух часов ночи. В это время шансы случайно повстречать кого-нибудь в коридоре были значительно меньше, чем в более традиционную полночь. Где именно можно с высокой степенью вероятности натолкнуться на стражу, я к этому времени неплохо себе представляла. Но в самом крайнем случае была готова объяснить свои блуждания по дворцу бессонницей.
Я не взяла с собой ничего из вещей, не считая нескольких мелочей, полезных в моей работе. Даже плащ захватывать не стала. Поэтому ничто в моем виде не указывало на намерение покинуть дворец. Ни сумок, ни вещевых мешков. Просто приличное платье и кожаные полусапожки. Без каблуков и с очень мягкой подошвой, совершенно не защищающей от сырости, зато позволяющей бесшумно передвигаться по коврам и полу.
Кабинет Уилфорта заперт – он всегда запирается на ночь, – но для меня этот замок – пара пустяков. Один из тех самых полезных в работе предметов, несколько движений – и замок не взломан, а именно открыт, так что впоследствии никто даже не заподозрит неладное. Если, конечно, сейчас все пройдет как надо.
На поиски тайника времени не ушло вовсе: место я приметила в свой предыдущий визит. Углубление в стене за гобеленом, стандартный прием. Замок посложнее, но минут за десять я справилась и с ним. Правда, открыв дверцу и вытащив наружу содержимое, чуть не застонала, осознав, сколь долгая предстоит работа. Здесь была не просто тонкая стопка документов. Вернее, документов как раз было всего несколько штук, но кроме них имелись целые две исписанные тетради! А ведь Брайана в первую очередь интересовали именно записи.
В итоге я все-таки позволила себе сесть за стол, хотя обычно предпочитала при подобных обстоятельствах этого не делать, равно как и вообще не касаться ничего лишнего. И принялась просматривать страницы, одну за другой. Точнее, даже не просматривать, а просто бросать взгляд. Текст, перелистнуть страницу, еще текст, опять перелистнуть. Продолжалось это долго. Я мельком замечала, что одни страницы исписаны сверху донизу, а на других лишь нарисована небольшая диаграмма либо приводится, к примеру, список из трех пунктов. На одних почерк аккуратный, как следует выведена каждая буква, а на других – беглый, будто хозяин тетради очень торопился записать пришедшую в голову мысль. Я также отметила и то, что слова «темные» и «масть» стали регулярно встречаться в конце первой тетради и часто повторялись во второй. Но в смысл я не вдавалась, поскольку это непременно отразилось бы на скорости.
Закончив, поднялась из-за стола, постаралась поставить стул точно так же, как он стоял раньше, и вернула все бумаги на место в прежнем порядке. Еще чуть-чуть помедлила: соблазн на этом закончить и покинуть дворец был велик. Все же пересилив себя, я направилась не к выходу в коридор, а к другой двери. Той, через которую можно было попасть в личные покои Уилфорта.
Собственно, можно сказать, что кабинет был частью этих покоев. Последней в череде этих комнат, наиболее приближенной к общим помещениям. Дальше шла маленькая личная гостиная. Ведущая туда дверь тоже была заперта (точнее сказать, это кабинет был заперт со всех сторон), но чисто символический замок поддался очень легко. Полусапожки на плоской подошве бесшумно ступали по коврам. От комнаты к комнате, от двери к двери. Здесь было пусто, тихо и темно, и больше ни одна дверь не оказалась запертой. В том числе и дверь в спальню.
Последняя и вовсе была открыта. Какое-то время я стояла на пороге, оглядывая комнату глазами, которые успели привыкнуть к скудному освещению. Окно, ковер, камин, прикроватный столик… Уилфорт здесь, и он, как я и ожидала, спит. В кровати, настолько большой, что в ней, должно быть, неуютно лежать одному. Я запоздало понимаю, как мне повезло, что рядом с ним не обнаружилась какая-нибудь женщина. А ведь такой вариант был вполне возможен, и что бы я делала тогда?
Что же делать сейчас, я представляю себе довольно неплохо. Правда, представлять себе – это одно, а выполнить – совсем другое… Но душевные метания теперь неуместны. Поэтому я бесшумно приближаюсь к кровати, одновременно извлекая спрятанный под одеждой кинжал. Подхожу к Уилфорту. Поднимаю оружие, стараясь не думать о том, как беззащитно выглядит спящий человек. Лучше думать о шестерых мальчиках и о тех тысячах темных, что пострадают, если этот человек проснется.
Уилфорт будто что-то почувствовал, зашевелился во сне. При этом одеяло соскользнуло, обнажая плечо. Он спал без рубашки. И я застыла все в той же позе, с занесенным над мужчиной оружием, не в силах двинуться с места. Я хорошо помнила эту рану, я сама тщательно ее обрабатывала. Да, она быстро заживала, и моему взгляду предстала уже скорее не рана, а шрам, но сути это не меняло: я все равно отлично ее помнила… И не понимала, что делать дальше. Лишь точно знала одно: ударить кинжалом Сэнда я точно не смогу.
За собственную растерянность мне вскоре пришлось поплатиться. В подобных ситуациях нерешительность недопустима. Уилфорт внезапно рванулся вверх и схватил за запястье руку, в которой я держала кинжал. Мы начали бороться. Теперь никакой нерешительности не было; все вновь стало понятно и недвусмысленно. Это была война, рядом со мной – враг, и моя задача – до последнего биться за свой крохотный шанс на спасение. Кинжал вскоре улетел на пол, но я продолжала отчаянно драться. Наконец, перекатившись на постели, мы застыли, тяжело дыша. Он прижимал меня своим телом к кровати, одновременно удерживая руки. И в этой ситуации не было ни капли чувственности.
Еще секунда – и в спальню вбежали привлеченные шумом стражи. И уставились они не на ту двусмысленную позу, в которой застыли мы с Уилфортом. А на мои волосы. И я с опозданием осознала, что в процессе борьбы светлый парик, сколь хорошо он ни держался, все-таки слетел с головы. Так что теперь присутствующие могли лицезреть мою масть во всей красе.
Что ж, свое поражение тоже надо уметь признавать.
– Арестовать! – зло бросил Уилфорт, поднимаясь и переставая меня удерживать.
И то верно: какой теперь смысл?