Тайна Третьего мира
Шрифт:
– Я? Клеера, – снова улыбнулась она. – Как и все клееры, в пауке я родилась.
– Родилась в пауке?!! – Мои глаза разве что из орбит не вылезли.
– Похоже, вы мало знаете о нашем народе.
– Если честно, то до этого момента я вообще ничего про вас не знал.
– Что ж, немудрено. С тех пор как пропал наш Тинэр, клеерам все реже удается покинуть оболочку паука.
– А можно поподробнее и с самого начала? – чуть не взмолился я.
– Раньше наш народ был многочислен. Мы жили у подножия прекрасной горы, – начала Ферра. – Все новорожденные клееры покидали эти зловещие
– Что такое Тинэр?
– Это небольшой музыкальный инструмент, который своим звуком уничтожал паука. Тот падал на спину, и маленькая клеера могла легко покинуть его через брюхо. Но однажды наш Тинэр кто-то похитил. Неизвестно, кому он мог понадобиться. Может быть, кого-то просто пленила его красота? Мы долго его искали, но наши поиски не увенчались успехом. – Она горестно вздохнула и с благодарностью опустилась на стул, услужливо подставленный Джурабом. – Убить паука практически невозможно, особенно пока его охраняет аура клееры. Но единожды убив кого-то или отравив ядом, паук убивает в себе так и не рожденную клееру. А с каждой новой жертвой он становится все уязвимей, и в конце концов его убивают. Поэтому нас все меньше и меньше. Я даже не знаю, сколько нас еще осталось в этом мире...
Я опустил глаза. За всю мою жизнь в этих мирах мне не приходилось ни слышать, ни тем более видеть ни одной клееры. Если они только спрятались или их заточили в таких вот пещерах в надежде, что они сами помрут от голода, тем самым дав выход новой клеере. Мысль мне понравилась.
– А вы не пробовали просто запирать пауков в каких-нибудь горах? – решил я сменить грустную тему. – Они помирали бы там от голода, и юная клеера могла бы свободно покинуть его чрево!
– Пока в пауке жива клеера, он бессмертен, – так же грустно ответила наша новая знакомая.
– Что-то у вас не очень продумано с рождением, – проговорил Джураб. – И кто придумал рождаться вам в этих жутких оболочках?!
– Это уже существует. Мы вообще должны быть благодарны, что имеем возможность сменить облик, а не оставаться до конца своих дней в образе чудовища. Все было бы замечательно, не позарься кто-то на наш Тинэр. Мы бы до сих пор жили в мире и согласии. И сколько бы людей, которых убили пауки, тогда могло выжить! А все из-за какого-то воришки! – Ферра закрыла лицо ладонями и неожиданно разревелась.
У меня не было практики по утешению плачущих дам, все, на что меня обычно хватало, ограничивалось фразой: «Ну что ты... Перестань». В данный момент, впрочем, как и в другие, эти слова не только бы не спасли положение, но и усугубили его. Поэтому я просто стал переминаться с ноги на ногу, соображая, что бы такое сказать. Как говорят, хотел сказать что-то умное, но мысль погибла от одиночества.
Простые слезы грозились перейти в рев, а в перспективе – разразиться водопадом. Требовалось срочно что-то предпринять! Во всех виденных мной фильмах, да и мультфильмах, мужчина в таких случаях протягивает даме платок. Вспомнив, в каком сейчас виде находится мой платок, я отбросил подобную мысль. Но, подумав немного, решил, что это все же лучше, чем ничего. Может, вид моего платка ее даже рассмешит. Я подошел к Ферре, полез в карман и одним движением вытащил свой многострадальный платок наружу. Трубка, найденная мной при входе, резко вывалилась и, гулко стукнувшись о пол пещеры, откатилась в сторону клееры, прямо к ее ноге. Она резко прекратила всхлипывать, отдернула ногу и убрала ладони от лица. Я протянул ей платок.
– Что это было? – спросила она, с сомнением поглядывая на кусок ткани в своих руках.
– Это был чистый платок. Теперь он просто платок. Так сказать, бывший в употреблении. Но другого у меня, извини, нет, – пояснил я.
– Нет. Что-то пробежалось по моей ноге.
– Ах, это. Мышь. Белая, – по привычке пошутил я, пожав плечами.
Кто бы мог подумать, что волшебное существо может бояться каких-то мышей?!! Клеера в одно мгновение умудрилась громко взвизгнуть и с ногами запрыгнуть на стул, трусливо озираясь вокруг.
– Да нет, – поспешил я ее успокоить, потом нагнулся и поднял трубку. – Вот, у меня из кармана вывалилось.
Ферра склонила голову набок и внимательно всмотрелась в демонстрируемый мной предмет, затем медленно сползла со стула.
– Что это? – заинтересованно спросила она.
– Понятия не имею. Мы с Джурабом нашли это при входе. Старинная трубка.
– Можно мне посмотреть?
– Конечно. – Я протянул ей руку.
– Может, тебе посветить? – участливо предложил джинн. – Ну чтобы виднее было.
– Спасибо.
Клеера осторожно взяла мою трубку и принялась ее рассматривать. Джинн установил было огромный фонарь, но Ферра вежливо отказалась от подобной иллюминации. Она так внимательно изучала эту железяку, что мне стало ее даже немного жаль: сколько ей пришлось пропустить всего, находясь в заточении, и в теле паука, и в этой пещере!
От моих жалостных мыслей меня отвлек ее тоненький возглас:
– Да это же... – И она подпрыгнула от радости.
– Что?
– Что это? – загомонили мы с джинном.
– Сейчас я проверю! – пообещала Ферра и отошла от нас на пару шагов.
Потом она сжала трубку в кулаке, закрыла глаза и, замахав своими крылышками, поднялась немного от пола. Да так и замерла в полете. Висела она минуты три, после чего медленно опустилась вниз. Потом протянула к нам руку и раскрыла кулак. Трубка, которая несколько минут переживала не самые лучшие свои времена, теперь сверкала, словно ее только что изготовили искуснейшие гномы и мастера трех миров! Ее золотистая поверхность изобиловала тончайшими кружевами рисунка и прекрасными переливающимися драгоценными камнями. Она также приобрела форму. Теперь этот инструмент имел вид маленького рожка.
– Ничего себе! – воскликнул Джураб. – А ты так все можешь починить?
– Ты не понял... – тихо начал я.
– Это Тинэр! Это наш Тинэр! Он нашелся!
– Тинэр? – оторопело проговорил джинн. – Тот инструмент, убивающий пауков?
– Точно. Только я в него дунул, этот... – я кивнул в сторону поверженного паука, – сразу замер и больше не шевелился. Копыта отбросил.
– Поэтому-то я и смогла из него выбраться! Вы спасли меня, вы спасли мой народ! Теперь мы снова будем жить! – радовалась Ферра.