Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну)
Шрифт:
Зная завистливость Муссолини, на протяжении многих лет переживавшего из-за слабости Италии в военном отношении, что не позволяло ему водрузить на Балканах знамена «нового Рима», Гитлер предложил итальянскому партнеру последовать его примеру и захватить Югославию. Мысль была высказана в форме некоего «теоретического постулата», которым должны руководствоваться агрессоры.
«Говоря в общем плане, – продолжал „фюрер“, – самым лучшим было бы, если бы фальшивые нейтралы были ликвидированы один за другим. Это можно было бы сделать сравнительно легко, если бы один из партнеров оси прикрывал другого каждый раз, когда тот занят ликвидацией ненадежного нейтрала. Для Италии следует, по-видимому, рассматривать Югославию
Опытный артист, Гитлер не преминул, сделать на этом вопросе особое ударение. Следует отметить, что и сам Чиано реагировал на высказанную рекомендацию весьма живо. «Гитлер советует Италии воспользоваться первым же подходящим случаем для расчленения Югославии и оккупации Кроатии и Далмации», – уточнил он в своей записи.
Чиано высказал опасение, что ликвидация Польши вызовет выступление западных держав. Гитлер решительно возразил. Франция и Англия, заявил он, несомненно, предпримут театральные жесты против Германии, но не пойдут на войну. С абсолютной уверенностью «фюрер» утверждал: конфликт будет локализован, и Германия сможет без особых осложнений свести счеты с Польшей. Тем самым она окажет большую услугу державам «оси», поскольку всякое укрепление одного из ее членов означает усиление итало-германского политического блока в целом. Категорический тон Гитлера делал безнадежной попытку Чиано заставить его прислушаться к точке зрения Муссолини о желательности некоторой оттяжки войны.
…В декабре 1943 г., ожидая в тюремной камере исполнения смертного приговора [99] , Чиано сделал последнюю запись в дневнике. Он снова мысленно вернулся к своей поездке в Зальцбург в 1939 г., вспомнил некоторые подробности встречи с Риббентропом. После переговоров, состоявшихся утром, собеседники совершили, в ожидании обеда, прогулку по парку. Беседа не клеилась. Продолжая отстаивать свою точку зрения, что западные державы позволят Германии без помех разделаться с Польшей, Риббентроп предложил Чиано пари: коллекцию старого немецкого оружия против картины итальянского мастера. Наступило молчание.
99
После крушения фашистского режима в Италии в 1943 г. Чиано, участвовавший в заговоре против Муссолини, бежал в Германию. Гитлеровцы выдали его «дуче», возглавившему марионеточную «республику Сало» на севере страны, оккупированном германскими войсками. По настоянию Гитлера, который к тому времени имел уже гораздо больше оснований быть недовольным Чиано, Муссолини приказал после комедии суда расстрелять своего зятя.
– Все же, Риббентроп, чего вы хотите, Данциг или коридор? – спросил Чиано.
– Ни того, ни другого, – ответил Риббентроп, уставившись на него холодным взглядом. – Мы хотим войны! (6)
Притча о «спасательном круге»
В первых числах августа посольство СССР в Лондоне устроило завтрак в честь английской и французской миссии, направлявшихся в Москву для переговоров. Состав миссий не мог не вызвать разочарования. Несмотря на важность вопроса, они не включали крупных должностных лиц. Главой британской делегации назначили престарелого адмирала Дрэкса, не имевшего никакого оперативного отношения к вооруженным силам Англии. Зато, правда, он был близок ко двору и славился своей неприязнью к Советскому Союзу. Труд» но было подыскать более неподходящую фигуру. Политические наблюдатели сделали из этого соответствующие выводы.
«К продолжению переговоров о пакте с Россией, – сообщал в Берлин 1 августа германский посол в Лондоне Дирксен, – несмотря на посылку военной миссии, или вернее, благодаря этому, здесь относятся скептически. Об этом свидетельствует
Французская миссия, возглавлявшаяся генералом Думенком, тоже состояла из второстепенных фигур.
Когда подали кофе, между советским полпредом И. Майским и адмиралом Дрэксом состоялся такой разговор.
– Скажите, адмирал, когда вы отправляетесь в Москву?
– Это окончательно еще не решено, но в ближайшие дни.
– Вы, конечно, летите?
– О нет! Нас в обеих делегациях, вместе с обслуживающим персоналом, около 40 человек, большой багаж… На аэроплане лететь неудобно!
– Может быть, вы отправитесь в Советский Союз на одном из ваших быстроходных крейсеров?.. Это было бы очень сильно и внушительно: военные делегации на военном корабле… Да и времени от Лондона до Ленинграда потребовалось бы немного.
– Нет, и крейсер не годится. – На лице адмирала появилось кислое выражение. – Если бы мы отправились на крейсере, пришлось бы выселить Два десятка офицеров из кают и занять их место… Зачем доставлять людям неудобства? Нет, нет! Мы не поедем на крейсере…
– В таком случае вы, может быть, воспользуетесь одним из быстроходных коммерческих судов? Время горячее, вам надо возможно скорее быть в Москве!
Адмирал явно не желал продолжать разговор.
– Ничего не могу вам сказать. Организацией транспорта занимается министерство торговли… Все в его руках. Не знаю, как получится.
Практически оказалось, что после 10 дней сборов и проволочек военные миссии выехали лишь 5 августа на тихоходном товаро-пассажирском пароходе «Сити оф Эксетер». Со скоростью улитки старый пакетбот пополз вдоль берегов Европы. Буря, которая готова была вот-вот разразиться на континенте, мало беспокоила его пассажиров. Хотя старая посудина, с трудом делавшая 13 узлов в час, могла предложить лишь скромный комфорт, офицеры не тужили: они убивали время, играя в теннис. Известное разнообразие вносили обеды. Согласно строгому английскому этикету, члены обеих миссий являлись в кают-компанию в вечерних туалетах. Команда судна состояла сплошь из индийцев, и повар удивлял гостей экзотическими блюдами.
Еще до отплытия миссий из Лондона английское правительство предложило им действовать «как единая команда». Время совместного путешествия они использовали для согласования полученных инструкций. Секретные директивы, которыми руководствовались делегации, раскрывают коварные замыслы англо-французской дипломатии.
«Британское правительство, – говорилось в инструкциях английской миссии, – не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы связать нам руки при тех или иных обстоятельствах. Поэтому следует стремиться свести военное соглашение к самым общим формулировкам. Что-нибудь вроде согласованного заявления о политике отвечало бы этой цели».
Сопоставление других пунктов инструкции показывает, насколько неискренним было британское правительство в отношении советского предложения о заключении военной конвенции.
«Эта идея, – говорится в пункте 3, – мало привлекает английское и французское правительства. В связи с возможностью провала переговоров, однако, оба правительства теперь согласились, что переговоры между штабами должны быть начаты в ближайшее время…»
Приняв советское предложение, западные державы должны были стремиться к скорейшему заключению военной конвенции, если бы они действительно хотели сотрудничать с СССР. Совершенно иное указание содержалось в пункте 8.