Тайна Воланда
Шрифт:
Слово «филиал» происходит от латинского «filius» — «сын». Стругацкие в «Волнах…» пишут о харьковском филиале «Института Чудаков», в котором проводили тайную проверку на сверхчеловечность. «Лично пригляжу за филейчиками», — говорит булгаковский метрдотель. В «Аэлите» землян зовут «Сынами Неба», у Лагина — Хоттабыч, то есть ибн Хоттаб — сын Хоттаба, а способ мгновенного перемещения в пространстве открыл Рен Боз из «Туманности Андромеды». (Здесь простая перестановка заглавных букв: Рен Боз — Бен Роз. «Бен» — «сын»).
"Медленный шепот раздался в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова повторился отдаленный тревожный, медленный шепот. Повторялось
— Где ты, где ты, где ты, Сын Неба?"
Под видом романа о полете на Марс А.Толстой рассказывает о людях, которых ведет таинственный зов. «Вы — соль земли», — так сказал Своим ученикам Иисус. Переставьте буквы в фамилии «Сына Неба»: Лось — соль. «Ты, Иван, — говорил Берлиоз, — очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился целый ряд сынов божьих…». «Ряд сынов божьих» — цепь воплощений, по которой они сходят на Землю и почти забывают о своей истинной природе. А вот в какой комнате поселился красноармеец Гусев: «На потолке, среди золотой резьбы и облаков, летела пышная женщина с улыбкой во все лицо, кругом — крылатые младенцы».
В «Лезвии…» Ефремов пишет о временах, «…когда людьми правили боги или герои, происшедшие от союза смертных женщин с небожителями». Это и показано в «Аэлите»: марсианская «принцесса» становится женой Лося. В сравнении с тщедушными марсианами Лось и Гусев кажутся великанами. А вот что говорится в шестой главе Бытия: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божий стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им; это сильные, издревле славные люди».
«Живу как бог или как полубог», — говорит сын лейтенанта Шмидта. Обратите внимание и на «защиту Филидора»: из десятка других вариантов Ильф и Петров выбрали именно ее — для шахматной партии, в которую играет «филиус» Бендер (евр. «бен» — сын), «рыцарь, лишенный наследства». В «Золотом теленке» есть глава под названием «Блудный сын возвращается домой». О том же рассказывает тайный сюжет повести Стругацких «Трудно быть богом». Румата — не простой наблюдатель. Он разыскивает и спасает цвет тамошнего человечества — людей, родственных по духу самому «благородному дону Румате». «Глаз бога», — так называет герой объектив телепередатчика, который он носит на лбу. Третий глаз был у бога Шивы. Очевидно, нам подсказывают, что потомки «целого ряда сынов божьих» еще живут среди людей.
«Вы, Старшие, позвавшие меня на путь труда, примите мое умение и желание, примите мой труд и учите меня среди дня и среди ночи. Дайте мне руку помощи, ибо труден путь. Я пойду за вами!» «Клятва Геркулеса» — так называется это обращение ученика к наставнику. «В этой древней формуле между строк заключено очень многое», — объясняет одна из героинь «Туманности…». Ну, разумеется: Геркулес — сын Зевса и земной женщины! А «древняя формула», которую произносят выпускники «школы третьего цикла», — это калька с «Молитвы Шамбале» из «Агни-Йоги»: «Ты, позвавший меня на путь труда, прими умение и желание мое. Прими труд мой, Владыка, ибо видишь меня среди дня и среди ночи. Яви, Владыка, руку Твою, ибо тьма велика. Иду за Тобой!». Но в следующем романе («Лезвие бритвы») Ефремов пишет о том, что Шамбала не является географическим понятием: «Даже в самом названии Шамбала не подразумевается никакая страна. Шамба или Чамба — одно из главных воплощений Будды, ла — перевал. Значит, эта мнимая страна — перевал Будды, иными словами — восхождение, совершенствование. Настолько высокое, что достигший его более не возвращается в круговорот рождений и смертей, не спускается в нижний мир».
16."СЧАСТЛИВ БУДЕТ ТОТ, КТО ЭТО ПОЙМЕТ"
На Земле появились странные больные — «мокрецы». Мутанты-сверхчеловеки. «Внутри вида зарождается новый вид, и мы называем это генетической болезнью». Титаны духа обосновались неподалеку от маленького курортного городка, — в странном заведении, которое горожане называют лепрозорием. Рядом расположен «приемный покой», замаскированный под санаторий «Теплые ключи» — здесь происходит тайная проверка людей на «филиусность». Несколько отдыхающих стали новыми «мокрецами».
Таков сюжет романа, который пишет главный герой «Хромой судьбы» — московский писатель Сорокин. Он тоже ощущает свою чужеродность: «Терпеть не могу общаться с посторонними людьми. С другой же стороны, мне вдруг пришло в голову, что такое бывало и раньше: в троллейбусах ли, в метро, в таких вот забегаловках, где меня никто не знает, пустующее место рядом со мной занимают в последнюю очередь, когда других свободных мест больше нет. Где-то я читал, что есть такие люди, самый вид которых внушает окружающим то ли робость, то ли отвращение, то ли вообще инстинктивное желание держаться подальше».
То, о чем написал Феликс Сорокин, неожиданно оказалось правдой, — он сам стал объектом внимания высших сил. Но дело не в «генетической мутации», — идет извлечение из человечества бессмертных существ, забывших о своей истинной природе. Память начала возвращаться, — и писатель-баталист неожиданно для самого себя стал сочинять «Современные сказки». «Феликс» — «счастливый». Стругацкие дублируют намек: «Просто он был возмутительно, непристойно и неумело счастлив сейчас…». То же самое Сорокин пишет про свою героиню: «Диана Счастливая». И уже нельзя не вспомнить знаменитую фразу из «Изумрудной Скрижали»: «Люди — смертные боги, боги — бессмертные люди. Счастлив будет тот, кто это поймет!»
«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, змий древний, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». Многие богословы отождествляют восставших ангелов из Откровения и сынов Божьих из шестой главы Бытия. Ту же мысль тонко подсказывают Стругацкие: в первой главе Сорокин работает над сценарием фильма о партизанах, а затем перечитывает дарственную надпись на единственной книге, оставшейся от отца — про «зам. командира Крымской Повстанческой».
Таинственный человек, ведающий судьбой Сорокина, пытается напомнить Игроку о битве, а также о том, кто он есть на самом деле. При этом незнакомец принимает облик Булгакова и называет себя Михаилом Афанасьевичем, — для того только, чтобы намекнуть на апокалиптическую войну в небесах. Он же появляется под видом падшего ангела и передает подопечному ноты для труб Страшного Суда. Сорокин должен догадаться, что «падший ангел» — это он сам, а ноты — «визитная карточка» Архангела Михаила: именно ему полагается вострубить в конце времен. «Удивительное ощущение возникло у меня в эту секунду. Он словно хотел что-то подсказать мне, навести на какую-то мысль. Он словно стучался в какую-то неведомую мне дверцу моего сознания».