Тайна Волчьего дола
Шрифт:
– Вам нравится дом? – Спросила Альва, занося в гостиную посеребрённый поднос с ароматным ужином – рагу с мясом и фасолью в горшочках, гренки и сок в высоком стакане.
– Сначала мне этот дом показался неуютным, – промямлил Грэй, отправляя в рот очередную порцию рагу, – но сейчас, мне здесь всё нравится. К тому же Вы хорошо готовите.
– Спасибо. Может быть, уже перейдём на «ты»?
– Почему бы и нет? К чему эта официальность. Нам ведь, можно сказать, жить вместе.
– О, а я, честно говоря, уже подумал, что Вы, то есть «ты» прогнать меня хочешь.
– Как же я могу прогнать такого хорошего повара? Тем более, услуга уже оплачена. Да,
Глава 3. Заблудившиеся в тумане
– Я вот всё не решаюсь спросить… – Неуверенно начал Грэй.
– Ну, решайтесь же скорее. Раз начали, то договаривайте.
– Таксист, который привез меня сюда… – Задумчиво протянул художник. – Он говорил, что эти земли прокляты. Нет, ты не подумай, что я суеверный, нет. Просто он так говорил про этих призраков, что я даже на секунду поверил ему. Будто бы все местные жители теперь прокляты, ерунда какая-то, но он наотрез отказался приближаться к дому и сказал, что обратно не повезёт меня.
– Это не удивительно. Многие боятся этого дома и деревни. У нас – богатая история и по большей части – печальная. Со времен Второй мировой войны в доме почти никто не жил, только редкие туристы. Да и то последние годы дом пустовал…
– А как же тот писатель? Мне таксист сказал…
– Ни о каком писателем я ничего не слышала! – Резко ответила Альва. – Не слушайте тут никого. Они вам наговорят всякого. Я вот почерпнула информацию о нашей деревни из официальных источников, так что всё, что я скажу – правда. Давным-давно здесь случилась страшная трагедия. Да, чего там, здесь постоянно, на протяжении сотен лет происходят всякие нехорошие вещи. Во время войны в этом доме поселились монашки, они приехали из Англии на службу в монастырь, который находился раньше на острове.
– Находился?
– Да. Он сгорел. Основная версия – это поджог. Виновников пожара так и не нашли. Скорее всего они там же и сгорели.
– Тогда это – самоподжег. Может, самовозгорание? Я слышал об этом по телеку.
– Не знаю. Так вот. Из этого дома сделали приют для беспризорных детей. Они, в сущности, были дикими и невоспитанными зверьками, и монашки пытались воспитывать их, якобы по строгим религиозным законам и всё такое – ставили в угол на горох, держали неделями взаперти и даже сажали в клетку для собак. Представляете? Какая жестокость. В наше время такие методы воспитания посчитали бы садистскими и тиранов бы самих упекли за решётку и причём – надолго, но тогда люди не вмешивались в течение жизни в святой обители. Строгость в воспитании монахов и монахинь раньше никого не удивляла. Это было нормой. Да, и монахиням веры было больше, чем горстке девочек. По-моему вся эта трагическая история слишком уж приукрашена.
– Трагическая? – Переспросил Грэй, нахмурив брови. – Что с ними случилось? Их замучили до смерти?
– Нет! Нет! Просто сломить непокорный дух детей улиц не получилось. Девочки в полнолуние сбежали из дома и попытались добраться до города. Но их путь пролегал через пустоши. В пути их накрыл туман, ты сам видел, какие здесь туманы, и девочки заблудились. Их долго искали, но так и не нашли. Только спустя месяц, егерь по камням, испачканным пятнами запекшейся крови, вышел на их след и нашёл на обочине дороги человеческие останки, да множество засохших в глине волчьих следов вокруг. С тех пор, как ученицы или вернее – мученицы сбежали, в деревне началась засуха. Дождя не было целый месяц. Благо все запаслись на такой случай водой и урожай удалось спасти. После того, как останки девочек похоронили, пошёл сильный дождь, во всяком случае, так в газетах писали, и деревню едва не затопило. Это случилось так давно, больше тысячи лет назад.
– Ну, и дела… А где они похоронены?
– На острове есть кладбище. Только туда так просто не попасть. Остров охраняют военные. На этом история не закончилась. Расхитители могил много лет спустя выкопали из земли черепа и кости и накололи черепа на воткнутые в землю шесты, а кости выложил в виде знаков на древнем капище. Над их непогребенными останками кто-то надругался, но преступников так и не нашли. Печальная в общем история.
– Да, это, в самом деле, ужасно. А что с монахинями, которые их воспитывали? Ведь это – их вина, они довели мучениц до такого отчаянного и безрассудного поступка.
– Монахини позже умерли от какой-то болезни, долго мучились перед смертью. Бабушки в деревне говорят, что все они были напуганы до истерики. Некоторые сошли с ума и покончили с жизнью уже в психиатрической лечебнице. Дальше тянулась эта череда страданий в этих местах нескончаемым потоком – войны, болезни, голод. С тех пор и говорят, что этот дом и эта земля прокляты. Хотя я считаю что, у него есть только одно проклятие, это – отсутствие интернета и вообще какой бы-то ни было связи с внешним миром. Иначе постояльцев тут было бы значительно больше. Я бы тебе рассказала историю нашей деревни, но, боюсь, мне пора – сумерки сгущаются.
Альва как-то странно улыбнулась, и в искаженном закатном освещении Грею показалось, что улыбка женщины на секунду стала похожа на волчий оскал, а где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой. Его передернуло от страха и восторга. Он был рад, что его воображение настолько пробудилось, что он уже видит то, чего не может быть. Альва поправила помявшееся платье и одела у выхода сапожки.
– Интересная история, – пробормотал Грэй и снова, обратив взгляд к небу, спросил, – а где ты говоришь – это древнее капище?
– Я не говорила и советую тебе без меня туда не ходить; пустоши – опасное место, там ландшафт обманчивый – заблудиться можно и средь белого дня. – Строго ответила Альва и, обернувшись, добавила. – Я тебя сама туда отведу через пару дней, а пока обживайся. Всё равно ведь попрёшься искать это место. Ну, мне – пора, скоро стемнеет, и я не хочу идти домой в потемках. Доброй ночи, мистер Грей.
– Доброй ночи, Альва. – Задумчиво ответил ей художник, наблюдая, как легкая и изящная фигура девушки тает в молочной дымке тумана, окутавшей всё вокруг. – Доброй ночи.
Грэй запер на ключ парадную дверь, поднялся к себе в спальню и залез под одеяло, пытаясь согреть замерзшие ноги и представляя какого было тем девочкам, сбежавшем в лес ночью, сколько страху они натерпелись, заблудившись в тумане, и что они чувствовали, когда их живьём ели волки! Блуждая по темным уголкам своего подсознания, художник не заметил, как уснул.
Весь следующий день моросил дождик, а Грей час за часом всё глубже увязал в трясине депрессии, волнами накатывающей на него. Кроме Грэя и Альвы в доме жил ещё толстый чёрный кот. Сейчас он отсыпался, после ночной охоты на крыс. Ночью дождь особенно сильно бил по крыше, Грэй слышал его сквозь сон, кажется, даже шёл град, от которого все крысы забились по норам и не хотели даже вылезать на поиски еды.