Тайна времени, или Весть из будущего
Шрифт:
А потом наступила темнота.
Глава третья
Утром мама пришла в спальню к Максимке – надо было идти в школу. Вместе с ней вошёл и кот Сёмка. Он сразу прыгнул на кровать к Максимке и забрался ему на спину. «Мур-мур, мур», – замурлыкал кот, чтобы разбудить своего спящего друга.
– А ну слезай! – хотел сказать Максимка, но не мог вспомнить, как это сказать по-русски, и из его рта вырвалось:
– Get out (убирайся)!
– Что ты сказал? – удивилась мама.
– Get out! – зло повторил Максимка, не то коту, не то маме.
– Ты загадал желание говорить по-английски? И теперь не можешь говорить на родном, русском?
– What are you talking about (о чём ты говоришь)? – раздражённо спросил Максимка.
– Господи, ты, наверное, забыл попросить шар, чтобы ты мог говорить не только на английском, но и на русском! – Мама горестно всплеснула руками. – Теперь мы не сможем понимать друг друга. Ты всё сделал неправильно, не надо было спешить.
Мама тихо заплакала.
– Stop crying (прекрати плакать)! – Мамины слёзы больше не казались ему хрустальными бусинками, а казались просто каплями воды из испорченного капающего крана у них на кухне. Его вдруг стали раздражать и этот испорченный кран, и этот кот, забравшийся к нему на кровать. Он ударил кота, и тот, жалобно мяукнув, забрался в страхе под кровать.
– I told you stop crying or… I… can hit you too (перестань, или я ударю тебя тоже).
– Что ты сказал? – Мама будто догадалась, какие слова он ей сказал, и в испуге выбежала из спальни.
Она подбежала к телефону, набрала номер и дрожащим от волнения голосом спросила:
– Люся, ты ещё занимаешься русским языком с тем американским бизнесменом? Да? Мне срочно нужен переводчик. Он сейчас у тебя? Тогда приходите оба.
Тётя Люся жила в соседнем подъезде.
Она была учительницей русского языка, неплохо знала английский, а теперь ушла на пенсию. Пенсии ей не хватало, и она согласилась заниматься русским языком с американцем, который приехал в Россию делать деньги – строить в их городе кафе, где будут продавать гамбургеры.
Скоро раздался звонок в дверь. На пороге стояла тётя Люся со своим учеником-американцем.
– Что случилось? – спросила тётя Люся.
Мама, волнуясь, рассказала, что Максимка вдруг стал говорить на английском языке, а родной забыл. Но про волшебный шар ничего не сказала.
– Не волнуйся, – сказала тётя Люся. – Просто у него почему-то включилось подсознание, и он заговорил на языке из своей прошлой жизни. Такие случаи бывают, вот только непонятна причина, когда снимается заслон и люди возвращаются частично в своё прошлое. Но это пройдёт, не волнуйся, он скоро снова заговорит по-русски.
Американец ничего не смог понять из их разговора и молча улыбался. У него были рыжие волосы, рыжие веснушки на лице и на руках. И огромный живот, ну просто пузо.
– How are you! – ещё шире улыбнулся американец, показав крупные, как у лошади, зубы. И протянул руку маме и Максимке, назвав своё имя:
– My name is Charley, или как это сказать по-русски: «Мэнья зэвуть Чарлы».
Он говорил по-русски плохо и потому предпочитал обсуждать важные темы на английском.
Американец сначала не мог понять, почему мама плачет, но тётя Люся ему объяснила по-английски.
– You are a foolish woman, – сказал Чарли и попытался перейти на русский. – Глупый женщина, надо иметь радоваться, не надо иметь плакать. Это есть карашо знать English.
И он обратился к Максимке по-английски:
– You are going to be happy. I promise I will take you to my country. I will show you best places in the world. Do you want to go to the USA to have business in my coffee-bar?
– «Ты будешь счастливым, я обещаю взять тебя в мою страну. Я покажу тебе самые лучшие места в мире. Ты хочешь поехать в Америку и работать в моём кафе?» – переводила тётя Люся слова американца для мамы.
– Yes, I do, – согласился Максимка иметь бизнес в Америке.
– Very good, let us deal justly in this case. Mother, sign the paper (очень хорошо. Давайте поступим по справедливости. Мать, подписывайте бумагу)! – обрадовался американец и вручил ничего не понимающей маме ручку подписать какую-то бумажку, а Максимке велел срочно собирать вещи, пока, мол, он не передумал.
– Do not worry, everything is going to be fine. Your son will be rich and happy (не беспокойтесь, всё будет хорошо, ваш сын станет богатым и счастливым), – сказал американец окончательно обалдевшей от невероятности происшедшего маме, превратившейся в какого-то робота с изумлёнными глазами.
Максимка схватил большую мамину сумку и стал бросать туда свои вещи. Волшебный шар он засунул в карман модных джинсов, которые недавно сшила ему мама.
– Максимка, что ты делаешь? А как же я? – ошарашенно спросила мама.
– Tell her I do not need in her anymore. Children must live separately and make money (скажите ей, что она мне больше не нужна. Дети должны жить отдельно от родителей и делать деньги), – сказал Максимка тёте Люсе.
– Заяц, дорогой, опомнись, что ты делаешь? – Мама схватила Максимку за руку.
– Let me go, I do not like your language! Good-bye (пусти меня, мне не нравится твой язык! До свидания)!
Максимка открыл дверь, за ним поспешил американец.
У мамы расширились зрачки от потрясения, и она осталась стоять в проёме двери, как будто она с Максимкой играла в их любимую игру «Замри», что означало – нельзя шевелиться и разговаривать, если сказать это слово игроку в самый неожиданный момент.
Глава четвёртая