Шрифт:
1
В очаге плясали языки пламени. Оно было несильным. Именно так — медленно, не слишком жарко — всегда горят дубовые поленья. Неровный свет падал на фигуры трех мальчиков — Мишеля Терэ, Даниэля Дерье и Артура Митуре, которые сидели рядом, завороженно следя за причудливым танцем огня.
Доносившееся снаружи журчание родника лишь подчеркивало царившую в
Артур — высокий темноволосый паренек в клетчатой красно-синей рубашке и бежевых шортах — неторопливо поднялся и, потягиваясь, стал ходить по комнате.
— Ну и болван же я! — объявил, наконец, он.
— Послушай, старина, — откликнулся Мишель, такой е темноволосый, как его приятель, но с более короткой стрижкой. — Со вчерашнего вечера ты повторяешь это же в двадцатый раз. Может, считаешь, что это поможет тебе вернуть мопед?
Артур в ответ лишь пожал плечами, но не раздражено, а как бы покоряясь судьбе.
Даниэль, блондин с «ежиком» на голове, чуть привстал чтобы поправить каминными щипцами обгоревшее полено.
— Мишель прав, — сказал он. — Нытьем еще никому и ничего не удавалось поправить. Папаша Рикло рано или поздно выловит твой мопед. К тому же здесь совсем неплохо!
— Очень мило, что вы так говорите, ребята, — вздохнул Артур. — И все же я настаиваю на том, чтобы вы отправлялись дальше. А я вернусь поездом.
Вскочив на ноги, Мишель хлопнул приятеля по плечу.
— Об этом даже речи быть не может, старина! — воскликнул он. — Вместе мы отправились в путь, вместе его и закончим. Может, тебе не нравится этот дом? А какой вид вокруг! Клянусь, ты подыскал отличное местечко, чтобы утопить своего верного коня!
Вот уже третий день друзья путешествовали на своих мопедах по Юра[1]. Под вечер они выбирали подходящую стоянку и натягивали палатку. Накануне, подыскивая удобное место для лагеря, Артур едва не свалился в водохранилище, находившееся рядом с плотиной. Он весело катил вниз по поросшему травой склону горы, но тут под колесо ему попала кочка. Юноша потерял управление и свалился с мопеда. Тот, лишившись седока, проехал еще несколько метров и упал в воду.
Для Артура, который работал механиком в гараже и получал совсем немного, эта потеря была весьма чувствительной. Кроме того, вместе с мопедом утонуло не меньше трети походного снаряжения друзей: палатка со стойками и небольшая канистра с бензином для керогаза.
Эту ночь друзья провели почти под открытым небом. Единственным укрытием им служил широкий кусок брезента, который они растягивали над палаткой, когда шел дождь. На следующий день они познакомились с Натали Фертель. Эта симпатичная девушка, дочь местного ювелира, предложила им остановиться в старом пустом доме. Еще один новый знакомый приятелей — папаша Рикло — довольно долго бросал с лодки кошку[2], пытаясь выловить ею мопед Артура. К несчастью, из этого ничего не получилось, однако старик пообещал продолжить поиски.
И все же Артур никак не мог простить себе неловкость, из-за которой его товарищи вынуждены были прервать намеченное путешествие.
— К тому же не нужно забывать о кладе гугенота![3] — добавил Даниэль.
Артур хотел было возразить, что рассказы о затерянных сокровищах оставляют его совершенно равнодушным, но тут Мишель резко поднял руку, приказывая друзьям замодаать. Те застыли на месте, пытаясь понять, что могло встревожить их приятеля, и напряженно прислушиваясь.
Сначала они не услышали ничего, кроме журчания родника и потрескивания огня в очаге. Вдруг раздалось глухое рычание и чье-то громкое дыхание. Ребята вздрогнули и, повинуясь единому порыву, бросились к тому из окон, от которого неслись эти звуки. Оно давно уже лишилось стекла и было наспех заколочено досками. Рычание, стихшее на несколько секунд, возобновилось, но вскоре перешло в хрип. Пожалуй, он мог бы вырваться из горла возбужденной собаки, наполовину задушенной ошейником, но все равно не желающей идти туда, куда тащил ее за поводок хозяин.
В сущности, в происходящем не было ничего, что могло бы вызвать тревогу. Но рычание и хрип были такими громкими, а дыхание таким мощным, что было очевидно: эти звуки мог издавать только очень крупный зверь.
— Я бы поклялся, что там волк, если бы не знал, что в этих краях их больше не осталось, — пробормотал Даниэль.
Мишель принялся шарить вокруг, пытаясь отыскать в царившем в комнате полумраке электрический фонарь задел его рукой и уронил на пол, отчего тот перестал зажигаться.
— Это, должно быть, бродячая собака, — предположил Даниэль.
— У бродячих собак не бывает ошейников, — возразил Мишель. — Схожу посмотрю, что там творится.
— Постарайся, чтобы тебя там не сожрали, — посоветовал Артур. — На твоем месте я бы никуда не выходил.
В ответ Мишель лишь пожал плечами и направился к двери. Огромный ключ заскрежетал, поворачиваясь в замке. Заскрипели петли. В лицо мальчику повеяло прохладой. Он предусмотрительно остановился на пороге и чуть пригнулся, вглядываясь в ночь.
Благодаря луне было довольно светло. Казавшаяся белой дорога шла вокруг дома, а затем терялась среди деревьев и кустарников. Мишель сделал несколько шагов, вертя головой во все стороны, но не заметил ничего необычного. Издалека до него донесся слабый хрип, потом все затихло.
Мальчик замер, очарованный красотой ночи. Потом обошел густые заросли ольхи, протянувшиеся вдоль одной из боковых стен, и остановился позади дома. Два огромных каштана вздымались вверх, образуя подобие рамы, в которой, как на картине, открывался великолепный пейзаж. В лунном свете спускавшаяся круто вниз долина казалась вычеканенной из серебра. Поверхность водохранилища сверкала, как если бы оно было наполнено ртутью. Мишель забыл, зачем он вышел из дома. Он подошел к тому месту, где вода источника, стекая по сделанному из ствола дерева желобу, тонкой струйкой падала в чашу, выдолбленную в валуне, набрал ее в ладони и сделал несколько глотков.