Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Чересчур много предположений и слишком мало фактов, – вздохнул Витус.
– Кирургик, вы упомянули что-то о красной камчатой ткани, – вступил в разговор доктор Холл. – И добавили еще, что это самая дорогая вещь, с которой вы никогда не расстаетесь.
– Так оно и есть, – подтвердил Витус, – я всегда ношу ее прямо на теле.
– Вы еще упомянули о вашей встрече с капитаном Лумом в какой э-э... харчевне?
– В «Инглез».
– Верно. В «Инглез». И там вы вместе рассматривали какую-то картину, на которой была изображена каравелла, и на парусах ее
– Да, так оно и было, – кивнул Витус. Интересно к чему клонит старый лекарь?
– Любопытное совпадение, – водянистые глаза Холла ощупывали Витуса. – Видите ли, я разбираюсь немного в геральдике, особенно в английской. Будьте столь добры, снимите куртку и рубашку.
Витус медлил.
– Чего ты медлишь? – шепнул ему Коротышка. – Давай, разоблачайся!
– Сэр, вы не против?
– Никаких возражений не имею, – Таггарт сделал широкий жест рукой. – Nudo veritas! Как говорите вы, врачи, пусть проявится так сказать «голая правда».
Несколько минут спустя перед глазами Холла засверкал шитый золотом герб. Долгое время старый врач не произносил ни слова. Он внимательно изучал все детали: рычащего льва, стилизованный корабль, заключенный в изображение земного шара, симметрично расположенные паруса с крестом на них.
– Коллинкорт, – произнес наконец Холл.
– Что вы сказали?
– Коллинкорт, – повторил лекарь. – Не может быть никаких сомнений – это герб Коллинкортов.
– А что вам известно о них, о Коллинкортах? – Витус силился скрыть свое волнение и любопытство. Он начал лихорадочно приводить свою одежду в порядок.
– Не очень много. Только то, что это очень древний норманнский род, из которого вышло немало знаменитых мореходов. – Холл задумался. – Морской пейзаж из «Инглез» мог, я думаю, принадлежать одному из Коллинкортов, а вот как он попал в Испанию – представления не имею.
– А где живут Коллинкорты? Известно вам это?
– Точно не знаю. Слышал, будто у них имение в Западном Сассексе, недалеко от Ла-Манша. А где точно, узнаете в самой Англии.
– Витус Коллинкорт, – Магистр поднял бокал с вином. – Звучит недурственно. С вашего позволения, капитан Таггарт, я выпью за человека, который только что узнал свою фамилию!
– Cheers! Salud! Assusso, knabbig, knabbig![31]– завопил Коротышка.
– Может быть, это действительно моя фамилия, Магистр, – сказал Витус, – а может, и нет.
Он испугался этой возможности. А вдруг все их построения – воздушные замки? Пока он сам не убедится, особенно радоваться нечему. И все же одна мысль, что он, возможно, принадлежит к роду Коллинкортов, кружила ему голову.
– Ну, ладно, – Таггарту тоже хотелось вернуться на твердую почву фактов. – Сами понимаете, кирургик, что из-за одного этого я не поверну сейчас корабль и не вернусь немедленно в Англию. Наша цель – серебро и золото испанцев, и пусть меня лучше изжарят в аду,
– Это я понимаю, сэр.
– Эй, на «Фальконе». Корабли по правому борту!
– Сколько их там? – Таггарт, стоявший с Витусом и Фернандесом на капитанском мостике, задрал голову, чтобы лучше видеть впередсмотрящего.
– По-моему, три, сэр! Вот я вижу – они палят друг в друга!..
– Что?! Друг в друга? Клянусь всеми Медузами Горгонами! – начал ругаться Таггарт. – Мистер Фокс!
– Слушаю, сэр! – первый офицер спустился с верхней палубы.
– Пусть дадут сигнал «приготовиться к бою». Не позже чем через десять минут пушки должны быть наготове, не то я сверну пушкарей в бараний рог!
– Да, сэр! Этого не потребуется!
Глаза исполина блестели, когда он отдавал необходимые приказания.
– Мистер Фернандес, каковы наши координаты?
Штурман размышлял недолго:
– Могу сказать с достаточной точностью: 30 градусов 50 минут северной широты, сэр. Я взял широту всего четверть часа назад.
– А долгота?
– Точно не определишь, сэр, однако скажу, что мы вблизи двух маленьких португальских островов – это по правому борту.
– Я их знаю. Они в нескольких милях севернее Канарских островов. Но тем не менее относятся к группе островов Мадейры, – Таггарт прищурился, однако отсюда пока ничего не было видно.
– Типпертон!
Тот высунулся из каюты капитана:
– Сэр?
– Мой окуляр, да поживее!
Когда оптический прибор, предшественник подзорной трубы, оказался у него в руках, Таггарт поднялся по вантам главной мачты. Сверху матросы, суетившиеся на палубе «Фалькона», казались растревоженными муравьями: они бегали туда-сюда, прыгали через лежавшие повсюду ящики и бочки, постоянно менялись местами. Для неискушенного такая суета была необъяснимой, а для того, кто в этом разбирался, все выглядело достаточно осмысленным.
Джон Фокс стоял посреди всей этой суеты, неколебимый, как утес, и отдавал приказания:
– Троих вахтенных к рулю! Живо, живо! Рекхэм, ко мне!
– Сэр?
– Привести к ветру на один румб по правому борту. Возьмите двух-трех «соколов» с правого борта – пусть поддержат ваших на брасах. Раздайте оружие! Лучников – на марсы, стрелков из мушкетов – на нос и корму корабля. Кто не стрелки, получают топоры и абордажные ножи. Дорси, расставьте несколько человек вашей вахты серпом под реями. Командиры орудий, всех бомбардиров на батарейную палубу!
Двое из них, Магон и Риффль, как раз появились из кубрика и бросились к орудиям.
– Сэр?
– Все пушки расчехлены и готовы к бою!
– Заряжающие пока подносят ядра, но через две минуты мы будем готовы к бою.
– Очень хорошо. Когда зарядите, откатите орудия немного назад и закрепите лафеты. Фитильные пальники держать наготове! О готовности к бою немедленно доложить.
– Да, сэр!
– И не забудьте присыпать палубу песком, чтобы матросы не поскальзывались на собственной крови. Ядра разложить с запасом. Чем заняты юнги?