Тайна Зеленой планеты
Шрифт:
— Баста! Нам пора уплывать. Иначе этот завтрак плавно перейдет в обед, а обед — в ужин.
Богоподобных проводили до плота. Вдоль берега выстроилась вся деревня, мармукские девушки со слезами на глазах махали какими-то тряпочками своему учителю танцев, а охотники потрясали копьями. Спасатели горячо поблагодарили мармуков за гостеприимство и напомнили им об обещании не есть себе подобных. Затем Вася принес несколько горящих головней, разложил на плоту костер и на прощанье крикнул:
— Прощайте, мои дорогие… — здесь он замялся и спросил у Эдуарда Вачагановича: — Капитан, а как правильно: мармучки или мармушки?
— Не знаю, — ответил командир. — Может мармукянки или мармутанки.
— Прощайте, мои дорогие красавицы! — крикнул Вася девушкам, с которыми танцевал всю ночь. После слова «красавицы» Николай хрюкнул и тихо со смехом сказал:
— Да они же на обезьян похожи.
— Ты на дурака похож, однако они тебя называют богоподобным, — ответил штурман, и Николай обиженно отошел на самый край плота.
Вася уже воткнул шест в дно и оттолкнул плот от берега. В этот момент Эдуард Вачаганович неловко перехватил ружье, оно выскользнуло у него из рук и с коротким всплеском нырнуло в воду.
— Ах, черт! — выругался капитан и склонился над водой.
— Волшебную палку уронил? — поинтересовался вождь с берега.
— Да, — ответил Эдуард Вачаганович. — Скажи своим ребятам, пусть достанут.
— Не беспокойся, достанут, — зловеще ответил Вотамолас и распорядился: — Палку достать! — Моментально в воду влетело не менее пятидесяти туземцев, и через несколько секунд ружье было передано вождю. — Богоподобных связать и бросить в святилище, — приказал коварный Вотамолас.
Глава 20
На дереве неудачливым спасателям спалось плохо. Павел Васильевич приказал своим спутникам привязаться веревками, которые были укреплены у каждого на поясе. Но ночь для землян выдалась неспокойной. Им не давали спать насекомые и мелкие зверушки, жившие на огромной дереве. Внизу хищники часто грызлись между собой, рычали и выли от голода или нетерпения. Павел Васильевич часто просыпался, испуганно смахивал мерзких насекомых, хлопал себя по бокам и громко отдувался.
— Ф-фу, какая гадость! И приснится же такое!
— Мне тоже кошмары снятся, — пожаловался Михаил. — Вот сейчас приснилось, будто я — куриное яйцо, а эти зверюги хотят из меня сделать яичницу. Я пытаюсь укатиться от них и не могу. Оттолкнуться нечем. У яйца же нет ни рук, ни ног.
— Разве это кошмар? — вздохнул Павел Васильевич. — Вот мне приснилось, будто я — один из этих хищников, которые поджидают нас внизу. Я смотрю на себя и глазам своим не верю. Пытаюсь подняться на задние лапы, то есть, на ноги, но ничего не получается. И так мне есть хочется, что мочи нет, так прямо кого-нибудь и сожрал бы. А на верху, на дереве сидят три человека. И я жду, когда кто-нибудь из них свалится на землю… Никогда не видел страшнее сна. — Павел Васильевич ударил себя ладонью по шее и жалобно сказал: — По-моему, на этом дереве собрались насекомые со всего леса.
— А мне вообще ничего не снилось, — подал голос Васич. — Коль уж разбудили, давайте что-нибудь рассказывать друг другу. А то висим на дереве как груши, насекомых кормим.
— А чего рассказывать-то? — проговорил повар. — Анекдоты мы в полете все по пять раз пересказали, а новые ещё не придумали. Вот интересно, сколько цивилизованный человек может просидеть на дереве?
— Ничего, наши предки побольше сидели, — ответил Васич. — А ведь в детстве я любил лазать по деревьям. Особенно по яблоням.
— По чужим небось? — проворчал Павел Васильевич.
— Случалось и по чужим, — признался главный механик. Он щелчком сбил с плеча огромного паука и обратился к повару: — А ты расскажи, как тебя выгнали из разведчиков.
Михаил немного помолчал и вдруг признался:
— Да я вообще-то разведчиком никогда не был.
— А что же ты мальчишке врал? — удивился главный механик.
— Это я в педагогических целях, — ответил повар. — Мальчишка достал меня, ну я и ляпнул, чтобы нос не задирал.
— В педагогических целях наоборот, обычно говорят правду, — сурово проговорил Павел Васильевич.
— Я звероловом был, — промямлил Михаил. — Животных на разных планетах для зоопарков ловил. Ну и доловился.
— Ладно, — сказал Васич. — Давай, рассказывай, как тебя поперли из звероловов. Все равно интересно.
— Да уж куда интереснее, — вздохнул повар. Он поудобнее устроился на ветке и вскоре начал свой рассказ: — Звероловом я был хоть куда. Меня посылали на самые опасные планеты, за самыми свирепыми хищниками, но удача все время сопутствовала мне. Восемь раз я должен был умереть в зубах у зверей и все восемь раз благополучно выкручивался. Каких только животных я не видал, вспомнить страшно. Наверное из-за своего везения я и поверил в свою непотопляемость. Начал хвастать, что в рубашке родился, мол, один я десятерых звероловов стою и могу выполнить любое задание, если оно под силу человеку.
— Ну ты и сейчас прихвастнуть любишь, — перебил рассказчика Васич.
— Бывает, — согласился повар, — но только в педагогических целях. Михаил смахнул с лица сороконожку и продолжил: — А однажды меня послали на небольшую планетку в созвездии Лебедя. Никаких особо страшных животных там не водилось, вот я и решил, что задание совсем пустяковое. Помню, я ещё смеялся, говорил, что еду за ежами и черепахами. Вот сын — Илюшка — со мной и напросился. Шустрый такой мальчишка, очень любит зверей, особенно мышей и попугаев. Возьми, говорит, меня пап с собой, я буду тебе черепах к клеткам подносить. Вот и взял я своего десятилетнего сына, показать, какие бывают миры, опять же — космос посмотреть.
Прилетели мы на эту планету, будь она неладна. Я Илье строго-настрого приказал от меня не отходить ни на шаг. Но вы же знаете этих мальчишек, везде свой нос суют. Вот как этот спасатель, из-за которого мы как куры на жердочках сидим.
— Да, пороть их надо как сидоровых коз, — согласился Павел Васильевич.
— Так вот, — продолжил Михаил, — выезжаем мы с Илюшей из корабля на вездеходе. Укомплектованы как полагается: клетки, продукты, рация — все работает как часы.