Тайна Золотой долины
Шрифт:
— «Бы» мешает?.
Этим «бы» Белка рассмешила больных, и все в палате стали хохотать. И хотя смеялись не надо мной, а над тем, как ловко Белка меня поддела, всё моё геройство растаяло от этого «бы», как дым.
Я в первый раз подумал о том, что будет, когда я выпишусь из больницы. Сейчас мне хорошо и весело, все считают меня героем. Но нога заживёт, приду я домой, а дальше что?
Все ребята перейдут в шестой класс, а я как был двоечник, так двоечником и остался, как сидел в пятом, так и остаюсь сидеть в нём второй год. В классе нам с Димкой
Картинка!
Хорошо ещё, если не исключат из школы! А ведь могут за такие дела и исключить! А что тогда? Идти опять искать золото, которого нет? Или ловить ещё какого-нибудь старикашку?
— Ты что стал кислый, как простокваша? — спросила Белка.
Не знаю, что бы я ответил ей на это, если бы не зашла к нам в палату дежурная сестра.
— Васю Молокоедова в кабинет главного врача!
— Ох, Молокоед, и мучают же тебя здесь, — посочувствовала Белка. — Даже поговорить не дадут.
В кабинете главного врача сидели стенографистка и капитан, а против них — Белотелов. Очки он или потерял или нарочно спрятал и глядел на меня злыми жёлтыми, как у кота, глазами.
— Узнаёте друг друга? — спросил капитан. — Скажите, Белотелов, где вы в последний раз виделись с Васей Молокоедовым?
Так Любомиров начал допрос этого мерзавца.
Тот начал сразу крутиться, говорил, что ездил присмотреть место для рыбной ловли и на обратном пути встретился в кузове попутной машины со мной и, что я будто ехал с рыбалки. Потом, сказал он, этот мальчик, то есть я, почему-то выпрыгнул из машины, и они с шофёром долго меня искали, боялись, что я расшибся.
— А вы не знаете, почему мальчик выпрыгнул?
— Откуда же мне знать, — пробурчал Белотелов. — Это вы у него спрашивайте…
— Скажи, Вася, почему ты выпрыгнул? — обратился ко мне капитан. — Что это вздумалось тебе ломать собственные ноги?
— Что вы скажете на это, Белотелов? — стал допытываться капитан, выслушав меня.
— Мальчишеские бредни! Этот парнишка, товарищ капитан, вообще большой фантазёр. Я у них часто бываю по соседству, и вечно он носится с Джеком Лондоном, Брет-Гартом и Луи Буссенаром. Это его же соседи вам подтвердят. Да что уж чище — он целую экспедицию в Золотую долину снарядил и решил там заняться добычей золота…
Я подмигнул капитану и спрашиваю:
— Между прочим, гражданин Белотелов, от кого вам стало известно про нашу экспедицию в Золотую долину?
Белотелов понял, что попался.
— Слухи такие были…
Тут уж в него опять капитан вцепился:
— От кого слышали?
Он знает, что если соврёт на кого-нибудь, ему сразу очную ставку сделают, и брякнул:
— Молокоедов мне сам сказал.
— Когда?
— Накануне
— И вы молчали об этом, хотя бывали у них и знали, что мать уже утопленником его считает? Почему вы молчали?
— Простите, я ошибся, — замычал Белотелов. — Он сказал мне об этом в машине.
— Ну, знаете, Белотелов, — засмеялся капитан, — не надо так стенографистку подводить. Ведь она записала с ваших слов, что Молокоедов возвращался с рыбалки, а теперь говорите, что он там добычей золота занимался. Что же ей теперь прикажете, переправлять ваши ответы заново?
Засыпался Белотелов, а признаться не хочет.
— Вы спросите ещё, товарищ капитан, как его зовут.
— Можете ответить, Белотелов?
— Меня зовут Пантелеймон Петрович. Да это и из паспорта видно.
— Значит, Пантюхой зовут? А почему вас отдельные граждане Генрихом величают?
Белотелов вскочил, сразу видно, что я его под ребро поддел, потом опять сел и, глядя мне в глаза, сказал:
— Мальчишка сочиняет…
Но капитан успокоил его, дал выпить холодной воды и спросил, откуда мне известно насчёт Генриха. Я рассказал, как стоял за ёлкой и как этот Пантюха со стариком разговаривал и как ему было поручено убить меня.
— Вот почему, господин Генрих, вы за мной в машине гонялись, а я выпрыгнул и лежу теперь здесь со сломанной ногой.
А он одно своё твердит: «Бредни. Мальчишка не в меру начитался приключенческих романов».
Тогда опять Любомиров вмешался:
— Значит, вы, Белотелов, утверждаете, что вас зовут не Генрихом, а Пантелеймоном и что никакого знакомого старика у вас в Золотой долине нет?
— Утверждаю, — поднял на него бесстыжие глаза Пантюха. — И, надеюсь, скоро сами поймёте, что нельзя верить показаниям несовершеннолетнего мальчишки.
— Одну минутку, товарищ капитан, — попросил я. — Разрешите мне съездить к кастелянше.
Меня свозили к кастелянше, я достал из кармана пальто кашне и положил на стол перед Белотеловым.
— Вам неизвестно это кашне?
Белотелов вскочил и закричал:
— Товарищ капитан! Кто здесь следователь, вы или этот молокосос?
Капитан успокоил Белотелова, а потом с недоумением посмотрел на меня и пожал плечами: он не понимал, зачем я вытащил это кашне. Тогда я попросил, чтобы Белотелова пока вывели из кабинета, и рассказал, где и при каких обстоятельствах подобрал этот шарф. И ещё спросил капитана, зачем он возится с Белотеловым, когда ясно, что тот враг.
— Нельзя так, Вася. Всё надо доказать, чтобы Белотелов признал наши обвинения справедливыми.
Белотелова снова ввели.
— Вася задал вам, гражданин Белотелов, уместный вопрос, это ваше кашне?
Белотелов отрицал. По моей просьбе вызвали дядю Пашу, и он подтвердил, что такое кашне, действительно, носил Белотелов.
— Такое, но не это, — попытался увильнуть Белотелов.
Когда следователь попросил его показать свое «настоящее» кашне, он сказал, что не может этого сделать, так как оно потеряно.