Тайна звездной башни
Шрифт:
Я поежилась и плотнее закуталась в плащ. К моему сожалению, осенний, а потому не особо теплый.
И что теперь?
Никто не знает, что я здесь, кроме, разумеется, похитителей. Яррин, даже если и попытается меня найти не сможет – мылом, отбивающим естественные запахи тела, я мылась регулярно утром и вечером. Чертово мыло! И дернуло же его купить. Эх. Одежда, очищенная магическим способом в прачечной академии, тоже почти ничем не пахла, разве только у некоторых зверей, намеренно игнорирующих гигиенические процедуры и забывающих вовремя отправлять вещи в стирку.
Время шло,
И без того слабая искорка надежды таяла с каждой минутой.
Я поняла. За мной никто не придет. Я не про спасение. Даже убивать никто не явится. Зачем? Несколько дней в холоде и без воды прикончат меня легко и просто. И руки пачкать не придется.
Я всем весом обрушилась на хлипкую дверь. Быть может, получится ее выбить или хотя бы повредить? Словно насмехаясь надо мной, доски шатались, скрипели, однако ни на чуть не сдвинулись со своего места, преграждая пусть к свободе.
Отчаявшись, я стекла на пол и закрыла глаза. Сил не было даже на то, чтобы разреветься. Все кончено. Как глупо. Выжить после аварии в одном мире и почти сразу погибнуть по нелепой случайности в другом. Неужели смысл моей жизни заключался в том, чтобы заменить в смерти настоящего Таная? Почему провидение на его стороне? Что такого необыкновенно полезного он привнесет в ход мировой истории?
Мысли текли вяло и постепенно стали путаться. Я то дремала, то приходила в себя и снова думала о том, как хочется жить. Пусть даже в этом незнакомом и необычном мире, замещая парня или в качестве представителя низшей расы – человека, неважно, главное ходить по земле, дышать воздухом, видеть небо, солнце и звезды, наблюдать за сменой времен года. Остальное сейчас казалось незначительным, совершенно неважным.
Я понимала, что просить столь щедрый подарок от высших сил – наглость. И без того мне не единожды давался шанс на существование. Поэтому даже не молилась, просто мечтала. В последний раз взглянуть в глаза Эдгарду, обменяться улыбками с Лоттом, извиниться перед Яррином. Словно наяву перед собой видела лица трех парней, ставших для меня за последние два месяца невероятно близкими, практически родными.
Эдгард… Лотт… Яррин…
Такие разные и одинаково дорогие.
Спазмом свело живот от голода, и я скрючилась, не сдерживая стон боли. Не заметила, в какой момент ступенька под моей головой стала мягче, а ледяной пол – теплее. Просто перестала мучиться, наслаждаясь невесомостью и легким покачиванием, нежась на волнах спокойствия.
– Ну же, малыш, очнись, – уговаривал кто-то, рвано выталкивая из себя слова. Голос звучал надо мной, откуда-то сверху, и в то же время отдавался вибрациями во всем теле. Но мне совсем не хотелось приходить в себя и мучиться от жажды, голода и холода. Противясь назойливому свету, пробирающемуся даже под плотно закрытые веки, я повернула голову и уткнулась носом во что-то теплое и вкусно пахнущее. М-м-м-м. Приятно. Не хочу реальности. Она слишком жестока. Лучше вот так, в бережных руках… Руках?
Глаза пришлось открыть. Вернее, я их испуганно распахнула и на мгновение ослепла от яркого света. Я действительно лежала, словно в уютной колыбели, в огромных крепких руках зверя. Хотя… какой он зверь, так, на четверть.
Яррин несся через лес. Бесшумно, плавно, как способна только раса, что близка к природе.
– Пора просыпаться, – бормотал он. – Тебе нужно попить. Слышишь, Танай?
Кажется, он впервые назвал меня по имени. Надо же. Волновался за меня? Хотя конечно же нет, не за меня, за Таная.
Яррин замедлил ход, а потом и остановился. Шум ручья подсказал причину. Карие в карминовую крапинку глаза взглянули на меня с тревогой. Я скривила губы и хотела сказать, что со мной все в порядке, лишь бы успокоить его и разгладить тревожную морщинку на лбу, но из горла вырвался лишь тихий сип.
– Сейчас. Ты около двух суток не пил, да и простыл, наверное. – И так он это ласково произнес, что я засомневалась, того ли Яррина перед собой вижу. Прежний ни разу не проявил мягкость или хотя бы жалость.
Парень опустился на пятки и устроил меня на своих коленях, не выпуская из кольца рук. Ладонью он зачерпнул из ручья и что-то пробормотал, вода в горсти пошла паром. Только после странных манипуляций он поднес руку к моему рту. Я жадно припала губами к воде, вбирая в себя живительную влагу. Она оказалась теплой, почти горячей. И я стала понемногу согреваться, несмотря на морозец вокруг.
За время моего заточения лес укрылся тонким покрывалом первого в этом году снега. С замирающим сердцем я любовалась каждой веточкой в искристом инее, каждой травинкой в серебристой изморози. Я выжила. Снова. И могу наслаждаться снежным царством, таинственно мерцающим в лучах скромного солнца, что выглядывало редкими лучами из-за тяжелых серых туч. Пьянящее чувство! Завораживающее.
Не может быть… Жива! До чего же я везучая!
Вдоволь напившись, я удовлетворенно вздохнула и склонила голову на плечо Яррина. От его тела шел жар, пропускаемый тонкой тканью рубашки. В свой зимний с меховой подкладкой плащ он завернул меня. Вот почему мне стало так тепло.
– А теперь восстанавливающее зелье. – Он вынул пузырек из кармана и зубами выдернул пробку. – Хотя бы глоток выпей.
Ощутив на языке горечь, я скривилась. Но отплевываться сил не было, ничего не оставалось, как проглотить.
Внимательные глаза с вертикальным зрачком следили за мной и моей реакцией.
– Лучше? – спросил Яррин, склонившись надо мной.
Еще бы! Наверное, его зелье стоило никак не меньше той волшебной мази, что у нас с Эдгардом хранилась.
– Да, – прохрипела я и наконец смогла по-настоящему улыбнуться.
Взгляд Яррина прилип к моим губам. Надолго так, основательно. Я не выдержала и рефлекторно облизнулась. Он громко сглотнул и с явным трудом отвел глаза, а затем и вовсе сгреб меня в охапку, уткнув лицом в свою грудь. Я не была против. Тихонько лежала и с удовольствием слушала стук его сердца. Оно билось бешено, не желая успокаиваться.