Тайна
Шрифт:
Проехав полпути до дома, Деннис вдруг заметил, что превысил предел скорости миль на двадцать. Он чуть не сбил велосипедиста и только тогда понял вдруг, что им движет сейчас бессильный гнев.
Недели через две Деннис встретил на обеде у Тилманов изрядно подвыпившую Глорию Пасмор и заверил ее, что настроение Тома не вызывает серьезного беспокойства. Это просто очередная фаза переходного возраста. И он вовсе не пытается дорасследовать убийство сестры министра финансов, нет, Тома вообще не интересуют подобные вещи.
10
Том Пасмор
Когда Том сложил письмо и положил его в конверт, было уже девять часов вечера. Пока он печатал, дважды звонил телефон, но Том не стал прерывать работу. Он слышал краем уха, как хлопнула входная дверь, потом отъехала машина — значит, дома остался только один из его родителей. Том подумал, что у него есть прекрасная возможность выскользнуть из дома, не отвечая ни на чьи вопросы. Но на всякий случай он все же засунул конверт с письмом между страницами «Женщины в озере» и, взяв книгу под мышку, вышел из комнаты.
С лестницы видно было, что в гостиной горит свет, а дверь комнаты, находившейся с другой стороны, плотно закрыта. Тому слышны были громкие голоса.
Он тихо двинулся вниз по лестнице, но, не успев спуститься, услышал, как дверь библиотеки с грохотом распахнулась и на пороге, в облаке сигаретного дыма, появился его отец.
— Ты думаешь, я глухой? — спросил он. — И не слышу, как ты крадешься по лестнице, словно монах в бордель?
— Я просто хотел выйти ненадолго.
— Что тебе понадобилось среди ночи на улице?
Сегодня Виктор Пасмор успел пересечь черту, за которой человек бывает уже не просто сильно пьян, а пьян еще сильнее. Это означало, что добродушное веселье уступило место угрюмой злобе.
— Я должен отнести эту книгу Саре Спенс, — он протянул книгу отцу, который посмотрел на обложку и снова перевел глаза на сына. — Она просила занести ее, как только я сделаю домашнее задание.
— Сара Спенс, — задумчиво повторил Виктор. — Вы были когда-то большими друзьями.
— Это было очень давно, папа.
— Ну что ж... иди, — Виктор оглянулся. В библиотеке работал телевизор, из динамиков которого доносились крики и пальба. — Надеюсь, ты сделал домашнее задание?
— Да.
Виктор подвигал челюстями, словно собираясь с мыслями, чтобы спросить что-то еще, и снова заглянул в библиотеку, напоминавшую пещеру, освещенную изнутри голубым светом.
— Зайди на секунду сюда, хорошо, — произнес он наконец. — Я не хотел ничего говорить тебе об этом, но...
Том последовал за отцом. Виктор подошел к столику, рядом с которым сидел, и взял с него недопитый стакан. На экране телевизора появилась улыбающаяся женщина, державшая в руках огромный флакон с жидкостью
— Несколько часов назад у меня был странный телефонный разговор. С Леймоном фон Хайлицом. Это говорит тебе о чем-то?
Том молчал.
— Я жду ответа.
— Я ничего не знаю об этом звонке.
— Как ты думаешь, чего хотел этот старый мошенник? С тех пор, как умерла мать Глории и мы переехали в этот дом, он не звонил сюда ни разу.
Том пожал плечами.
— Наверное, он хотел пригласить нас на обед.
— Насколько я знаю, Леймон фон Хайлиц никого и никогда не приглашает на обед. Он сидит весь день в своем огромном доме и меняет костюмы, прежде чем выйти в сад полоть одуванчики — я знаю, потому что сам видел это — и единственный раз он повел себя как человек, когда передал тебе в больницу книги, после того как ты попал в аварию. И то, на мой взгляд, эти книги принесли тебе больше вреда, чем пользы, — Виктор Пасмор снова поднес стакан к губам, глядя на сына поверх его кромки, словно бросая Тому вызов.
Мальчик молчал.
Виктор опустил стакан и облизал губы.
— Знаешь, как его называли раньше? Мистер Тень. Потому что он ведь не существует на самом деле. С ним что-то не так. Некоторых людей все время сопровождает дурной запах — ты знаешь, о чем я говорю. В один прекрасный день у тебя будет собственное дело, сынок. Я понимаю, для тебя это будет шоком, но придется самому зарабатывать себе на жизнь. И ты должен знать, что некоторых людей нужно стараться избегать. Леймон фон Хайлиц не работал ни одного дня в своей жизни.
— А зачем он звонил?
Виктор снова повернулся к телевизору.
— Он хотел пригласить на обед тебя. Я сказал старику, что ты сам примешь решение. Не хотелось сразу посылать его к черту. Пройдет недели две — и он забудет об этом.
— Я подумаю об этом, — сказал Том, направляясь к двери.
— Мне кажется, ты не расслышал то, что я сказал. — Я не хочу, чтобы ты имел что-то общее с этим мошенником. И твой дедушка скажет тебе то же самое.
— Думаю, мне пора идти, — сказал Том.
— Запомни, что я сказал.
На улице было темно и душно. Рядом с Томом вдруг возникла из темноты большая черная кошка Лангенхаймов по имени Коразон.
— Кори, Кори, Кори, — позвал ее Том и наклонился, чтобы погладить животное по мягкой шелковистой спинке. Том почесал ее за ухом, а Коразон подняла на него загадочные желтые глаза и пошла впереди по дорожке, гордо подняв свой пушистый хвост. Они дошли до тротуара, и кошка остановилась рядом с ним в круге яркого света. Том пошел в сторону Ан Бай Блумен, которая вела в сторону Седьмой улицы, на которой жили Спенсы. Они занимали испанскую виллу на тридцать комнат с внутренним двориком, фонтаном и часовней, которую давно превратили в небольшой кинозал. Коразон подняла голову, и в свете уличного фонаря прозрачные глаза ее показались Тому полными тайны. Она плавной походкой перешла через улицу и исчезла между домами Джейкобсов и Леймона фон Хайлица.