Тайная дочь президента
Шрифт:
– В больнице её мать. В тяжёлом состоянии…
– Имя! Имя матери скажите! – не замечаю, как повышаю тон голоса. Почти на крик срываюсь.
Чувствую, как меня всего начинает трясти, ведь перед глазами мелькают синие, как океан, глаза и волосы, цвета солнца. Не знаю почему, но из всех женщин, с которыми я встречался за последние пять лет, я неосознанно вспомнил именно её.
– Полина Агафонова.
Твою ж…
Моя интуиция меня не подвела.
– В какой она больнице? И что
– Я не знаю, можно ли нам разглашать информацию… – заикаясь, ошарашенно смотрит на меня молоденькая воспитательница.
– Мне можно всё.
– Ксюша, ты чего тут мнёшься! Забыла, кто перед тобой? – заведующая с виноватым лицом оттесняет её в сторону. – Прошу прощения. В третьей горбольнице она. Без сознания. Машина сбила.
Втягиваю ноздрями воздух, пытаясь держать себя в руках, ради имиджа, так положено, но внутри меня началась третья мировая.
– Девочку как зовут? Сколько ей?
– Верочка… Пять лет.
За спиной Валентины Степановны нахожу своего зама.
– Евгений! Отменяй встречу с японцами! Немедленно! Едем в больницу.
Подхватываю малышку на руки, жадно прижимаю к груди. Вмиг пропитываюсь её теплом, таким родным и неземным, что третья мировая в моей душе достигает апогея. И уверенно шагаю к выходу, неся дочку на руках, как самое бесценное в жизни сокровище.
– Подождите! А… – тревожится за воспитанницу заведующая.
– Девочку я забираю, – уверенно и без колебаний. – Беру над ней опеку.
Глава 2
Дела в детском доме мы решаем за пять минут. За гарантию молчания и за быстрые хлопоты над бумагами, я обещаю заведующей восстановить и второй корпус учреждения в ближайшие месяцы.
– Помните! Никто не должен знать, что я забрал из детского дома ребёнка, вам ясно? Сплетни сейчас ни к чему. Особенно, перед выборами.
Валентина Степановна быстро-быстро закивала.
Наградив заведующую грозным взглядом, покидаю её кабинет.
– И остальных ваших коллег предупредите. Мои люди это проконтролируют.
– Что вы, что вы! Вы для нас столько всего сделали, так что можете на нас рассчитывать.
– Хорошо.
Вера, в сопровождении нянечки, ждёт меня в холле. Её уже переодели и собрали. Девочка одета очень скромно: розовый старенький пуховичок, который маломерит, сапожки-дутики и шапка с пышным помпоном.
Видно с деньгами у них совсем напряг. О чём это я говорю, если девочку я нашёл в сиротском приюте!
Обязательно завалю её игрушками и одеждой. Моя дочь никогда больше не будет голодать и носить лохмотья! Я дам своему ребёнку всё самое лучшее.
Вера держит няню за руку, испуганными глазёнками смотрит на нашу приближающую ораву. Другой рукой обнимает ту самую уродливую куклу с разноцветными волосами, с которой играла в актовом зале. Предчувствую, что это её единственная игрушка.
Стыдно. Стыдно, Влад!
Твой ребёнок в обносках, возможно даже голодает, а ты обедаешь по выходным из золотых тарелок с членами президентской семьи и в отпуск летаешь на Мальдивы.
Почти до неё дошёл, но Евгений меня притормаживает.
– Влад, ты что творишь? Спятил? Ты на полном серьёзе ребёнка из детдома взял? Скажи мне, что это просто пиар ход!
– На полном серьёзе.
По лицу видно, насколько мой зам ошарашен.
– А тебя не волнует, что на это скажет твой отец?
– Нет, – равнодушно жму плечами. – Потому что он не узнает. Эта девочка, я более чем уверен, моя родная дочь.
Или моя, или… она внебрачная дочь моего отца. Но на отца Вера не похожа. Она – моя копия. Сомнений быть не может, но тест на отцовство я сдам. А пока в голове полный раздрай!
Полина…
Как ты могла меня обмануть и столько лет скрывать от меня моего ребёнка?!
Делаю шаг к Вере, приседаю и подхватываю девочку на руки. Такая лёгкая! Весит не больше пушинки в моих здоровенных руках.
– А вы кто, дядя? Вы не представились, это невежливо, – дует щёчки и сейчас становится похожа на забавного хомячка.
Ха! А кроха-то с характером.
Узнаю свой почерк. Точно Власова.
– Зови меня Влад.
Решаю пока не говорить Вере, кто я такой на самом деле. Дождёмся теста ДНК.
– Объект выходит, всем приготовиться и глядеть в оба, – объявляет в наушник начальник моей охраны.
Мы выходим…
На улице северный полюс.
Начался снег, который, по прогнозам синоптиков, должен превратиться в метель.
Вера прячет личико в воротнике моего пальто, спасаясь от ледяных порывов ветра, и маленькими ручками хватается за его лацканы.
– Куда вы меня несёте?
– К маме поедем. Покажешь мне свою маму, малышка?
– К маме? Ураааа! – девочка оживает, хлопнув в ладоши, когда я усаживаю её на заднее сиденье мощного внедорожника, пристёгивая ремнём безопасности.
– Гони. В третью городскую. Быстро, но осторожно. Понял? С нами ребёнок. – Предупреждаю водителя, тот с ответственным лицом кивает, глядя из зеркала на Веру, которая с любопытством и огоньком в медово-карих глазах, рассматривает салон автомобиля.
Боже…
Просто поверить не могу.
У неё и правда мои глаза.
Двери хлопают, мотор ревёт.
Кортеж из пяти чёрных автомобилей синхронно срывается с места, поднимая за собой столб снежной пыли.
– У вас не машина, а танк! – пищит от восторга.