Тайная игра
Шрифт:
– А где папа?
– Серёж, папа в больнице, – сказал Барсуков. – Он ранен.
– Он живой? – чуть не плача, спросил подросток. – Я видел, в него стреляли, я начал перевязывать папу, потом стало темно.
Александр Андреевич обнял его и ответил:
– Ну что ты раскис? Ты мужчина, мужчины не плачут. Конечно, живой. Ты молодец, не растерялся, – подбодрил подростка Барсуков, – вовремя сориентировался. Поехали к папе.
В
– Дядя Саша, куда они все побежали?
– Наверное, кому-то плохо стало, – ответил подполковник и, показывая удостоверение девушке на ресепшене, спросил, прочитав имя на бейджике:
– Лиля, подскажите, пожалуйста, в какой палате Мурашов Пётр Дмитриевич, поступивший минут двадцать-тридцать назад с огнестрелом?
– В тридцать пятой, – ответила Лиля.
– Папе плохо? – спросил Сергей у Барсукова.
– Нет, не папе. Кому-то другому, – ответил Александр Андреевич. – Мы сейчас с тобой к папе пойдём.
Мурашов-младший и Барсуков зашли в палату. Сергей, волнуясь, подошёл к отцу и спросил слегка дрогнувшим голосом:
– Папочка, как ты? Я испугался за тебя.
Пётр Дмитриевич обнял сына:
– Серёжа, всё хорошо. Ты чего дрожишь?
– Не знаю, – пожал плечами Сергей.
– Сын у тебя молодец, Петь, – ответил Барсуков, – несмотря на то что растерялся, моментально среагировал на твоё ранение и перевязал тебя.
– Папа, я как окончу школу, поступлю на юриста в школу милиции, – сказал Сергей, – буду в милиции работать, как ты.
– Молодец, сынок. Я горжусь тобой, – ответил Пётр. – Я подам рапорт на увольнение по ранению…
Капитан Мурашов сел за игровой стол и подумал:
«С одной стороны, хорошо, что отец тогда уволился из органов по ранению. Но опять же, с другой, если бы он до сих пор работал и у него был бы очередной рейд – это что, мне пришлось бы стрелять в него? Нет, я бы не смог в родного отца выстрелить, но тогда пришлось бы…»
– Делайте ваши ставки, господа, – сказал крупье.
– Минимум три тысячи на красное, тридцать, – сделал свою ставку Мурашов и подумал:
«Даа, сейчас здесь по-другому стало».
Остальные игроки тоже сделали свои ставки на разные суммы, числа и цвета.
– Ставки сделаны, ставок больше нет, – сказал крупье и запустил рулетку. Когда колесо остановилось, он сказал:
– Выиграло число тридцать, красное.
Затем крупье собрал деньги проигравших и подвинул Мурашову. Сергей взял их и под предлогом того, что ему нужно немного передохнуть, ушёл в комнату отдыха. Затем зашёл в слепую зону вип-комнаты и позвонил:
– Добрый вечер, Альберт Леонидович… я выиграл девяносто тысяч… Хорошо, сделаем… Нет, меня никто не видит… Да, понял… теперь послезавтра?… Хорошо, до свидания.
После телефонного разговора Мурашов вернулся в игровой зал. Крупье снова сказал:
– Делаем ставки, господа.
– Всю сумму на тридцать пять чёрное, – сделал свою ставку Мурашов.
Остальные игроки снова сделали разные ставки на различные суммы.
– Ставки сделаны. Ставок больше нет, – снова сказал крупье, запуская рулетку.
– Выиграло число двадцать два красное, – произнес он, снова собирая проигранные суммы.
– Сегодня не мой день, – сказал Мурашов, отдавая проигранные деньги крупье.
– Вы можете отыграться, – предложил крупье.
– Пожалуй, в другой раз, не сегодня, – ответил Мурашов, – не буду рисковать.
– Хорошо, ждём вас в другой раз, – ответил крупье, – до свидания.
– До свидания, – сказал Мурашов, вышел из казино, сел в машину и поехал домой.
***
«Саша придёт с работы, ему сюрприз будет», – подумала Камилла, доставая из духовки торт. – Интересно, как ему новый коллектив?»
Она поставила торт на стол и стала взбивать белковый крем. – "Придёт, спрошу", – решила Камилла.
Осмотрев кухню, Камилла прошла по квартире. Новая квартира была небольшой, но, тем не менее, просторной, светлой. На её телефоне раздалась мелодичная трель звонка, она, увидев на дисплее имя мужа, ответила:
– Да, любимый.
– Ками, любимая, я уже скоро, точнее, сейчас дома буду, – сказал Скороходов, поднимаясь по лестнице.
Он зашёл в квартиру, обнял подбежавших к нему детей:
– Папа пришёл! – воскликнула старшая девочка.
– Крёстный вернулся с работы! – радовалась младшая.
Скороходов вместе с детьми прошёл в кухню, поцеловал жену, которая украшала торт кремом, при детях – в щёчку. Она ответила взаимным поцелуем. Он прошёл в зал, повесил на стену картину с изображением соснового бора, над диваном – плотный шерстяной ковёр, доставшийся ему в наследство от прабабушки по отцовской линии.
– Саш, Яна, Олеся, идите ужинать, – позвала Камилла.
– Минутку, Ками, – ответил Александр, – ещё ковры в детской повесить осталось.