Тайная игра

Кононенко Людмила

– То, что напишешь заявление в органы опеки, чтобы тебя забрали в детский дом? – спросил Сергей.

– Не знаю, может, и правда, – ответила Глаша.

– Прости, дочка, что не разрешил, – сказал Мурашов. – Сейчас у меня рабочий день. Потом позвоню и скажу своё решение.

– Подумаю ещё, вчера маму обидел, – произнесла Глафира, сегодня меня довёл до слёз.

– А откуда ты… – спросил Сергей.

– Знаю, слышала вчера, – ответила Глаша и отключилась.

Прозвенел звонок на урок.

***

– Сергей,

ты чего такой смурной? – спросил Скороходов.

Мурашов, всё ещё относясь к новому сотруднику с недоверием, ответил довольно прохладным тоном:

– Да так, семейные проблемы.

– Что случилось? Может, я смогу чем-то помочь?

– Нет, Саш, ты ничем не поможешь. Отстань, сам решу свои проблемы.

– Ладно. Но, если что, всегда можешь рассчитывать на меня. Да, Серёг, а что у нас по делу о краже в ювелирке?

– Скоро должны подойти потерпевшие для дачи показаний под протокол, – ответил капитан Мурашов, посмотрев на часы. – Через полчаса уже должны быть.

– Значит, ждём, – ответил старший лейтенант Скороходов, – ещё же Рублёв должен подойти к майору Овсянникову.

– Ну да, придёт, мы его отправим к Марку Матвеевичу, – ответил Мурашов.

***

Караваев с Сухаревым в баре заказали пиво, по три пачки солёного арахиса и по солёному сыру-«косичке». Макс, отпивая пиво и заедая солёным сыром, сказал:

– Слушай, Дэн, мы же типа под протокол ещё должны вроде как показания дать?

– Ну, типа да, вроде бы, должны, а что? – ответил Денис, тоже отпивая пиво и заедая солёным арахисом.

– Нам же этот мент сказал, что в отделение надо будет подойти и дать показания под протокол. Я тут подумал: может, нам сознаться?

– Сухарь, ты с дуба рухнул? В чём сознаться?

– Ну, что это мы… Короче, признаться в том, что это мы кассу обчистили.

– Ага, мы признаемся в том, что кассу грабанули; а они на нас ещё и кражу брюликов повесят и впаяют хороший срок.

– Каравай, по-моему, это ты с дуба рухнул. Тоха-то в коме, придёт в себя и тоже потом даст показания и, естественно, укажет на нас.

– Значит, надо сделать так, чтобы Сметана не вышел из комы.

– Э-э-э, ты о чём, Дэн? Я на это не подписывался, в мокрухе участвовать не буду.

– И что ты предлагаешь? За решётку отправиться?

– Почему сразу за решётку? Дэн, я предлагаю добровольно признаться, – ответил Макс. – Ты как хочешь, а я пойду в ментовку. По-любому менты раскопают всё.

Караваев помолчал несколько минут, потом сказал, отпивая пиво и доставая из пачки арахис:

– Срок по-любому получим, конечно. Наверное, ты прав. У тебя же есть визитка этого мента Мурашина или как его?

– Не наверное, а прав. К тому же, если станем сотрудничать со следствием, как у них это называется, минимум получим подписку, максимум – исправительные работы. Да, визитка капитана Мурашова есть.

– Звони тогда, скажи, что придём. К тому же мы джип видели. Правда, ни номера, ни бандитов толком не видели.

– Ну, серии и две цифры разглядели. Но у них же должна какая-то программа быть, – ответил Сухарев, набрав номер Мурашова:

– Алло, Сергей Петрович, это Максим Сухарев… да, вы у нас в больнице вчера были. Когда мы можем к вам подойти?.. Ага, вспомнили… Завтра к двенадцати?.. Сможем… Хорошо, придём.

Денис с Максимом попросили счёт.

***

– Да, Петя. Пропусти к нам, – сказал Александр, ответив на телефонный звонок, – дальше мы сами.

– Проходите в сто десятый кабинет, – сказал Пётр из дежурной части.

– Да, войдите, – ответил Мурашов на стук в дверь.

– Мы по поводу вчерашнего ограбления нашего салона.

– Вам, гражданка Рублёва, в сто пятнадцатый кабинет к следователю Ежовой, – сказал Мурашов. – А вам, гражданин, в сто тридцать пятый кабинет к майору Овсянникову. Саш, проводи женщину к Веронике Николаевне, а я провожу гражданина Рублёва к Марку Матвеевичу.

Старший лейтенант и капитан проводили Рублёвых в кабинеты и вернулись к себе.

Ежова посмотрела паспорт Рублёвой, записала данные и сказала:

– Меня зовут Вероника Николаевна, я веду дело по ограблению вашего ювелирного салона «Весна». Анжела Юрьевна, расскажите ещё раз, что вы знаете о вчерашнем происшествии в вашем салоне?

– Вероника Николаевна, я уже говорила вашим коллегам: где-то около часу дня в наш салон вбежали трое в масках с дырочками.

– С прорезями для глаз? – спросила Ежова, записывая ответы.

– Да, и сразу стали стрелять в воздух, затем один из них направил на меня пистолет и сказал: «Собирай все деньги, что есть в кассе, – и без глупостей. Нажмёшь на кнопку – пристрелю». После этих слов он выстрелил по охраннику. Я собрала всю сумму и отдала.

– Анжела Юрьевна, вы в руки им отдали деньги?

– Нет, у них сумка была большая, болоньевая. Я туда положила восемьдесят пять тысяч; Андрей, наш охранник, попытался их остановить и был ранен.

– Как – ранен?? В больницу он тоже был доставлен?

– Нет, его только слегка поцарапало, как сказали ваши эксперты. Мы со Львом Яковлевичем сами перевязали ему рану.

– А потом что было?

– Они потом выстрелили в пол и ушли. Андрею мы рану уже после их ухода перевязывали.

– И ювелирные изделия тоже они прихватили?

– Нет, это уже другие из подъехавшей иномарки. Когда эти молодые люди вышли… извините, Вероника Николаевна, можно водички, пожалуйста?

Ежова налила из графина стакан воды и дала Рублёвой. Анжела, отхлебнув, продолжила: