Тайная история Марии Магдалины
Шрифт:
— Они никогда не уйдут, — тихонько сказала Иоанна, наклонившись к Марии.
Однако, как ни удивительно, все разошлись. Огромная толпа стала разбредаться: кто в глубь суши, кто по пешим тропам вокруг озера. Ко времени, когда наступили сумерки, Иисус и его последователи остались одни.
Костер весело потрескивал, рассыпая в ночи яркие, как маленькие звездочки, искры. День вымотал всех, сидевших сейчас вокруг огня, хотя проповедовал вроде бы один Иисус. Однако другие каким-то таинственным образом тоже чувствовали себя причастными к его
— Вы будете делать и то, что я делал сегодня, и другое, гораздо более важное, — пообещал им Иисус. — Дел много, и в одиночку мне с ними не справиться. Нужно, чтобы вы помогали мне.
— Мы… мы не знаем как, — покачал головой Филипп.
— А можем ли мы научиться? — спросил Петр. — Можешь ты научить нас своим секретам?
Иисус улыбнулся.
— Секрет один, и он открыт для всех, но мало кто хочет им воспользоваться. Повиновение Богу. Делайте то, что Он требует от вас, и вам будет дана великая сила.
Костер зашипел, как змея. Симон оглянулся, подумав, что кто-то может подкрасться к ним.
— Единственное, что я знаю, — сказал Филипп, — это исполнение Заповедей.
— Это начало, — отозвался Иисус. — Это основа. Большинство людей первым делом ждут приказов и повелений, на самом деле это как раз то, что нужно в последнюю очередь. Вначале Господь дает вам простые задания. Тому, кто явит себя верным в малом, будет доверено большое.
— Учитель, я не хочу показаться непочтительным или слишком приверженным ко всему бренному, но на что мы собираемся жить? — спросил Матфей. — Прости меня, я практичный человек, привык иметь дело с деньгами и счетами и ничего другого не знаю. Мы ведь должны чем-то питаться? Мы что, будем попрошайничать? — Предвидя обвинения в гордыне, он вскинул руку, прося не перебивать его, — Дело не в том, что мне стыдно. Пусть даже те, с кем я раньше служил, увидят меня с протянутой рукой… Но чтобы выпрашивать подаяние, нужно время, а ты сам говоришь, что у нас всех будет по горло другой работы. — Матфей прокашлялся. — Так я, во всяком случае, тебя понял.
— Очень рад, что среди нас нашелся деловой человек, — отозвался Иисус, коснувшись руки Матфея. — Ты совершенно прав, у нас есть неотложные дела, которым мы должны уделять все наше внимание. Но когда я говорил людям, чтобы они не беспокоились, я прекрасно знал, что всем нам нужно есть.
— У меня есть деньги, — сказала вдруг Иоанна— У меня много денег. — Она наклонилась и развязала мешочек, который носила на поясе. — Возьми их, я с радостью потрачу их на прокорм братьев и сестер, чтобы мы все могли заняться более важными делами.
Иисус потянулся, взял мешочек, открыл его и заглянул внутрь.
— Щедрый взнос. Это предоставит нам время для трудов на ниве Господней.
— Когда мой муж освободил меня… — Голос Иоанны дрогнул. — Нет, скажу начистоту, когда он выгнал меня, потому что я была безнадежна, он хотел успокоить свою совесть, поэтому и отдал мне все эти деньги. Конечно, он понимал, что, скорее всего, меня сразу ограбят, поскольку я не в состоянии позаботиться о себе, но это примиряло его со своей совестью. Но я была одержимой, а не глупой, а это разные вещи: как не потерять деньги,
Избавившись от денег, Иоанна, казалось, испытывала облегчение и искреннее удовольствие от того, что может как-то помочь Иисусу.
— Спасибо тебе, Иоанна, — сказал он.
Мария посмотрела на лица собравшихся вокруг костра людей. Теперь они стали друг для друга родными, заменили каждому семьи, потому что иной опоры, кроме этого сообщества у них не было.
— Присоединятся ли к нам и другие? — спросила она Иисуса.
— Может быть. Это зависит от того, кого призовет Отец. Если он захочет, чтобы пришли другие… тогда мы радушно встретим их. И мужчин, и женщин.
Мария не сдержалась и высказала то, что давно вертелось у нее на языке:
— Учитель, для мужчины оставить свой дом — не такое уже редкое дело. С женщинами все по-другому. Тебе не кажется, что ты требуешь от них того, что не соответствует их природе?
— Может быть, тебе и правда пришлось заплатить слишком высокую цену, — кивнул Иисус. — Но я почувствовал, что ты не такая, как все, и нужна для моей миссии. Будь ты мужчиной, я позвал бы тебя без колебаний, но меня не остановило и то, что ты женщина. Ошибся ли я в том, что отнесся к тебе таким образом?
— Нет! — без раздумий ответила она. — Не ошибся!
— Хотел бы я знать, куда Господь поведет нас. — Андрей обвел задумчивым взглядом товарищей.
Иисус ответил не сразу. Он задумался, а потом сказал:
— Это не было открыто даже Аврааму. Когда Господь повелел ему оставить Ур, ему не было сказано ничего более. Но, с другой стороны, не послушайся Авраам и не покинь Ура, всего прочего вообще не произошло бы, так зачем же было открываться заранее?
— Но если бы Авраам знал все, возможно, он бы лучше мог решать, как ему поступать? — спросил Иаков Меньший, брат Матфея.
— Он был бы воодушевлен обещаниями, и ему было бы легче переносить невзгоды, — поддержал его Петр.
— Второй ответ лучше. Это правда, что Господь порой дает обещания, чтобы поддержать нас в трудные времена. Но очевидно, что Он не раскрывает Свою волю любопытствующим, а только тем, кто, как Он знает, ее исполнит. Ну а раз все равно исполнит, можно ведь и не открывать.
— Трудная мысль! — воскликнул Филипп. — С ней нелегко смириться. Потому что это нелегко осознать. Кто может выдержать такое? Или понять?
— Я думаю, суть как раз в том, чтобы исполнять, что должно, и без понимания, — сказал Иисус. — Я не могу обещать, что все будет вам разъяснено, но зато уверяю вас, что на той стезе, на которую вы ступаете, вас ждут великие приключения. Жизнь с Богом не бывает скучной.
«Как и с тобой, — подумала Мария. — Но все-таки, куда ты нас поведешь?»
Глава 35
Наступление очередного знойного дня ознаменовалось тем, что толпы людей начали собираться на поле еще до рассвета. Этот нарастающий гул и вырвал Марию из сна, чему, впрочем, она только обрадовалась. Ей снилось, как Иоиль выгонял ее из дома, а Элишеба бежала за ней, протянув ручки, и Мария проснулась в слезах.