Тайная история

Сандерсон Брендон

– Разлетайка?
– позвал Кельсер.
– Где ты?

– Я везде, - ответил Охранитель, появившись рядом с ним.

– Значит, ты слушал?
– спросил Кельсер.

Тот рассеянно кивнул. Его очертания расплылись, лицо стало нечетким.

– Мне кажется… Конечно, я…

– Они упомянули так называемых Ари.

– Да, Ай-ри, - сказал Охранитель, произнеся это немного иначе.
– Четыре буквы А Й Р И. Они что-то обозначают на языке иноземных людей. Тех, кто умер, но не мертв. Я видел краем глаза, они подобны

призракам в ночи.

– Умершие, но живые, - сказал Кельсер.
– Как я?

– Нет.

– А как тогда?

– Умершие, но не мертвые.

«Чудесно», - подумал Кельсер. Он повернулся к западу.

– Они вроде бы где-то на океане.

– Айри построили город, - тихо сказал Охранитель.
– В месте между мирами.

– Что ж.
– Кельсер глубоко вздохнул.
– Вот туда я и иду.

– Идешь?
– переспросил Охранитель.
– Ты меня покидаешь?

Прозвучавшая в этих словах тревога поразила Кельсера.

– Если те люди могут нам помочь, мне нужно с ними поговорить.

– Они не могут нам помочь, - возразил Охранитель.
– Они… они бессердечны. Роятся над моим телом как насекомые-падальщики, ожидая последнего удара сердца. Не уходи. Не покидай меня.

– Ты же везде. Я не могу тебя покинуть.

– Нет. Они за пределами моей досягаемости. Я… я не могу отойти от этих земель. Я слишком сильно в них Вложен, в каждый камень и листик.
– Он подернулся рябью, а его и без того нечеткие очертания стали еще расплывчатее.
– Мы… легко прикрепляемся, и нужно очень сильно захотеть, чтобы уйти.

– А Разрушитель?
– спросил Кельсер, поворачиваясь к западу.
– Если он все уничтожит, сможет ли он вырваться?

– Да, - очень тихо ответил Охранитель.
– Тогда он сможет уйти. Но, Кельсер, ты не можешь меня бросить. Мы… мы же команда, ведь так?

Кельсер положил руку на плечо существа, которое когда-то было таким самоуверенным, а теперь стало не более чем размытым пятном в воздухе.

– Я вернусь так скоро, как смогу. Я намереваюсь остановить эту тварь, и мне нужна помощь.

– Ты жалеешь меня.

– Я жалею всех, кроме себя, Разлетайка. Опасно быть таким человеком, как я. Но у тебя все получится. Не спускай глаз с Разрушителя и попытайся связаться с Вин и ее аристократом.

– Жалкий, - повторил Охранитель.
– Так вот… вот каким я стал? Да… Да, это так.

Он поднял расплывчатую руку и схватил Кельсера подмышку. Тот, задыхаясь, попытался выкрутиться, но Охранитель положил другую руку ему на затылок, заставляя смотреть ему в глаза. Глаза бога резко сфокусировались, размытость внезапно исчезла, и из них вырвалась яркая серебристо-белая вспышка, затопившая Кельсера и ослепившая его.

Все вокруг исчезло, ничто не смогло устоять перед ужасным и прекрасным светом. Кельсер утратил тело, хотя по-прежнему существовал. Он вышел за пределы себя и вступил в пространство

сияющего света. Ленты этого света вырывались из него, он пытался кричать, но голос пропал.

Время остановилось, оно здесь не имело значения. Это было не место в пространстве. Место не имело значения. Только Связность - личности с личностью, человека с миром, Кельсера с богом.

И этот бог был везде. Существо, которое Кельсер пожалел, было самой землей, по которой он ходил, воздухом, металлами - его собственной душой. Охранитель был везде. Кельсер по сравнению с ним - ничто. Мелкая сошка.

Видение исчезло. Кельсер отшатнулся от Охранителя, который застыл на месте, похожий на размытое пятно в воздухе, но на самом деле представлял собой нечто гораздо большее. Кельсер дотронулся до груди и с необъяснимым удовольствием обнаружил, что сердце бьется. Его душа научилась подражать телу, и почему-то сердцебиение успокаивало.

– Полагаю, я это заслужил, - сказал Кельсер.
– Будь осторожнее с этими видениями, Разлетайка. Для человеческого самомнения не слишком полезно знать, что он на самом деле из себя представляет.

– А я бы сказал, что очень полезно, - ответил Охранитель.

– Я увидел все, - пробормотал Кельсер.
– Все и всех. Мою Связность с ними и… и…

«Проникновение в будущее, - подумал он, изумляясь объяснению.
– Столько вероятностей… как с атиумом».

– Да.
– Голос Охранителя прозвучал устало.
– Это была попытка показать твое подлинное место в мире. Немногие способны это выдержать…

– Давай еще раз, - попросил Кельсер, подходя к богу и беря его за руку.

– Что?

– Давай еще раз. Мне нужно снова это увидеть.

– Твой разум слишком хрупок. Это его сломает.

– Проклятье, я сломал его давным-давно, Разлетайка. Сделай это. Пожалуйста.

Охранитель нерешительно схватил его, и на этот раз глазам бога понадобилось больше времени, чтобы начать светиться. Они вспыхнули, очертания бога задрожали, и Кельсеру на мгновение показалось, что Охранитель полностью рассеялся.

Хлынувший свет в одно мгновение поглотил Кельсера. На этот раз он заставил себя отвернуться от Охранителя. Это относилось не к зрению, а скорее было попыткой отгородиться от массы обрушившихся на него информации и ощущений.

К несчастью, когда его внимание отвлеклось от Охранителя, оно рисковало обратиться на нечто столь же поглощающее. Здесь был второй бог, темный и ужасный, существо с шипами и паучьими лапками. Он выступал из темного тумана и тянулся ко всему на земле.

В том числе и к Кельсеру.

На самом деле его связь с Охранителем была несущественной по сравнению с сотнями черных пальцев, соединяющих его с этим существом из Запределья. Кельсер чувствовал его мощное довольство вместе с одной мыслью. Не словами, просто неоспоримым фактом. «Ты мой, Выживший».