Тайная мудрость человеческого организма
Шрифт:
Когда структуры всех вышеперечисленных функций, изучению которых мы посвятили свою долгую жизнь, находятся в порядке, то это значит, что организм человека становится неуязвимым и никакие микробы, атакующие его, не вызовут заболевание. Каждый раз, когда длительная усталость изменит одну или несколько структур, каждый раз, когда ослабевают какие-либо функции, в организме широко открываются двери инфекциям и интоксикациям.
Антигены, антитела — все эти демоны современной микробиологии в большинстве случаев являются белковыми образованиями, появляющимися при дегенерации усталых клеток или при непосильно тяжелой перегрузке. Я хотел бы предложить
Вспоминая вереницу больных, пораженных этим недугом, я был удивлен фактом, что большинство среди них любили хорошо поесть и хорошо выпить. Можно предположить, что в последней фазе пищеварения фагоциты в связи с постоянным поступлением недостаточно переваренной пищи численно прогрессивно увеличиваются, чтобы завершить последнюю стадию пищеварения. Вполне естественно, что костный мозг, колыбель лейкоцитов, вынужден производить новые десятки тысяч лейкоцитов, чтобы возместить функциональную недостаточность уже имеющихся лейкоцитов. Затем костный мозг, гипертрофия которого должна быть временной, начинает уже беспричинно производить лейкоциты в анормальном количестве.
Различные формы самовыздоровления. При возникновении пневмонии ни стафилококки, ни стрептококки, ни пневмококки никогда не являются решающим фактором в развитии болезни. Эти микробы постоянно находятся в носовых пазухах, горле, бронхах и бронхиолах. Пока объем дыхания достаточен, пока он не падает ниже 2 л у ребенка и 3-4 л у взрослого человека, микробы быстро фагоцитируются, обволакиваемые слизью, выделяемой слизистой оболочкой бронхиол и бронхов, и выводятся из организма с помощью дыхания.
Но необходим также кислородный резерв в участках легких, не задетых воспалением. В большинстве случаев воспалению легких подвержены субъекты с бедным заторможенным дыханием.
Обследование нашим коллективом большого числа больных с 1952 г. в Париже показало практически у всех весьма ослабленное дыхание. Атмосфера Парижа перезаражена. И мы думаем, что вдыхание сажи, бензина, заводского дыма, а также радиоактивных частиц вызывает паралич мерцательных ресничек трахеи, бронхов и мельчайших бронхиол. Этот паралич в соединении с уменьшением амплитуды движений диафрагмы гораздо опаснее, чем миллиарды микробов. Если деблокировать диафрагму, восстановить горячими обертываниями грудной клетки кровообращение в альвеолярных капиллярах, а также в капиллярах бронхиол и бронхов, то можно восстановить способность выведения из организма вредных частичек, слизистых выделений вместе с микробами.
Если паралич мерцательных ресничек длился очень долго, если дыхание слишком долго было ослаблено, восстановлением дыхания можно вызвать настоящее воспаление легких. Примите его как спасительную благотворную реакцию. После нескольких дней повышенной температуры, конвульсивного кашля вы добьетесь увеличения объема грудной клетки, повышения подвижности ребер и силы дыхательных мышц и как следствие этого увеличение объема дыхания. Правда, таких результатов добиваются через несколько месяцев, но зато полностью изменяют будущее больных.
Теперь несколько патофизиологических замечаний. Паралич мерцательных ресничек препятствует выделению вредных частичек, заполняющих бронхиолы и альвеолы. Эти частички из-за сухости вдыхаемого воздуха становятся сухими, окаменевают. Их слипание может привести к образованию крошечных камней, «пневмолитов». После серии горячих грудных обертываний и инъекций водного раствора камфоры эти микрокамешки и пыль начинают разжижаться. Одна их часть будет выделена с мокротой, другая — поглощена, резорбирована вновь открытыми капиллярами, что может вызвать повышение температуры, так как протеиновые частицы, поглощенные кровью, вызывают такую же реакцию, как и микробные токсины.
Когда последние вредные частички будут выведены, спасительное воспаление легких исчезнет и больной после перенесенной болезни окажется окрепшим и полностью здоровым.
Изменение жизненных условий и болезней
Исчезновение в цивилизованных странах крупозной пневмонии рассматривается как большое достижение современной терапии. С начала нашего века вплоть до конца первой мировой войны клиницисты знали, что пневмония поражает только сильных субъектов, с бьющей через край жизненной силой. У астеников пневмонию приходилось наблюдать гораздо реже.
Согласно современной медицинской терминологии, пневмония была болезнью гиперергической. Это был динамический ответ организма на микробную и термическую агрессию. Чтобы ограничить расширение сосудов с последующим образованием в них застоя, чтобы предупредить массивное вторжение микробов, организм мобилизовал тромбин для ускорения экссудации фибрина и подавления действия белковых ауто- и микробных токсинов. Неприятельская армия оказалась в окружении. К тому же защитная лихорадка ускоряла биохимические реакции и стимулировала подвижность лейкоцитов с их протеолитическими ферментами. Это была буря в организме, полном сил и мудрости его тканей.
Теперь мы наблюдаем обратное развитие пневмонии, но в то же время имеем и заметное увеличение случаев капиллярного бронхита (бронхиолита), который встречался чрезвычайно редко до эры антибиотиков. Эту болезнь редко обнаруживают, потому что она требует тщательной аускультации, замененной, к несчастью, немыми рентгеновскими снимками.
Исчезновение гиперергического заболевания и нарастание прогрессивного астенического заболевания является красноречивым следствием общего упадка цивилизованного мира. Это следствие крайнего злоупотребления антибиотиками и прививками. К отрицательным факторам необходимо прибавить и спорт с его манией рекордов и — да будет мне позволено сказать — рост числа автомобилей. Николь (Nicolle) говорил о различных видах болезней. Изменения жизненных условий, уменьшение энергетического баланса организма превращают острые болезни у стенических субъектов в астенические и уже неизбежно хронические у субъектов, обескровленных слепой спортивной медициной, гоняющейся за показными рекордами.
С начала эры антибиотиков мы присутствуем при прогрессивной изменчивости классических картин заболеваний. В настоящее время мы очень редко встречаемся с подлинной болезнью, с определенной этиологией и развитием, с явным анатомическим субстратом, наконец, с соответствующим лечением и прогнозом. «Индивидуальности» болезней не принимаются во внимание. Сосудистые грозы и судорожные бури затихают, на них не обращают внимания и они уступают место хроническим перерождениям.
Приспосабливаясь к порывистому ритму современной жизни, организм человека начинает избегать динамических сражений с различными агрессивными факторами; он пытается «сотрудничать» с врагом, он ведет «двойную игру» в ожидании терапии-освободительницы. В действительности речь идет о подлинном приспособлении всего организма к условиям изменившейся жизни.