Тайная стража
Шрифт:
– Мессир Йоханс Кронг, – рука длинноухого будто случайно опустилась под стойку. – Будете заказывать?
«Наверняка у него заготовлен острый кол, – с усмешкой подумал вампир. – Как будто, захоти я напасть, это ему помогло бы».
– Свежую, – на стойку упало несколько монет с отчеканенным соколом.
– Теперь это стоит семь, – эльф проворно смахнул монеты в карман передника.
«Когда-то мы платили вам лишь ужасом. Вы рассказывали страшные сказки о нас детям и дрожали ночью вместе с ними, молясь, чтобы не стать следующими, чтобы выдержали запоры,
– Подорожало, – произнес он вслух.
– Такие времена, – произнес бармен, принимая доплату. – Седьмая кабинка.
«Не сорваться. Там, внутри, всего лишь тупая девка, получающая деньги за то, что дает прокусить запястье и вкусить чуток крови. Она даже не боится. Она привыкла. Как овца. А я жажду охоты, страха в расширяющихся зрачках. Жажду сам выбирать себе добычу. Любого. Когда и где захочу».
– Меня всегда удивляло, что продавец не один из нас, – глаза Йоханса не отрывались от зрачков эльфа. Но вампир не видел страха в их глубине. И это злило его еще больше.
– Торговец лучше продает свой товар, если не употребляет его сам, – сухо улыбнулся эльф. – Да и доноры больше доверяют живому посреднику.
Йоханс поднялся и медленно пошел по залу вдоль ряда задернутых шторок. Порой оттуда доносились фальшивые стоны. Словно шлюхи в борделях, что громко стонут, пытаясь показать клиенту, насколько хорошо он их удовлетворяет. Здешний же товар, по чьим венам струилась горячая вожделенная кровь, пытался стонами и криками имитировать страх. Быть может, это кому-то и нравилось. А он жаждал услышать настоящие, первобытные, крики ужаса.
Йоханс нетерпеливо отшвырнул в сторону занавеску. Пышнотелая девушка с туповатым личиком массировала запястья, сидя на мягком бордовом диване, занимавшем основную часть небольшой ниши. Он шагнул вперед, и красный шелк шторы упал, отрезав его от остального мира.
Та встреча произошла полгода назад.
Тем вечером Йоханс в очередной раз напрасно попытался удовлетворить жажду в баре крови. Как будто можно получить удовольствие от жалкого заменителя. А после, выйдя из кабинки, он, чуть пошатываясь, побрел к стойке.
Всего несколько мгновений назад он наслаждался. Те секунды, когда клыки прокусили тонкую нежную кожу и первые робкие капли оказывались на языке. Единственное удовольствие, оставшееся в нескончаемой жизни после смерти. Для того, кто уже не ощутит пьянящего вкуса вина, для кого потеряна близость с женщиной и забыто прикосновение ветра, ласкающего кожу на берегу соленого моря. Теперь вся прелесть мира, все искушение, все наслаждение – лишь в нектаре жизни, что течет в живых. От него он на миг становился живым.
В прошлой жизни ему никогда не пришла бы в голову безумная идея наброситься на человека и впиться в его вены алчущим ртом. Но после перерождения он чувствовал, что нечто изменило его. Вместе с жизнью умерло многое, что
Но те времена канули в Лету. И сейчас его считали никем. Одним из тех жалких кровососов, что пытались стать обычными людьми. Его, вселявшего ужас, больше не боялись. А он хотел наслаждаться опасливыми взглядами на улицах. Грезил, чтобы при его виде люди замирали и робко расступались. Чтобы они знали, кто перед ними.
Желание власти. Вожделение крови. И жажда охоты. А все, что у него осталось, – мерзкий бар с продажными девками. Жалкие мгновения, чтобы забыть все.
Но секунды проходят, и он должен оторваться от еще полного жизни существа. Отказаться от блаженства, купленного за кругляшки металла.
В такую секунду сложнее всего сдержаться. Не впиться удлинившимися когтями в обмякшее тело, насильно удерживая его на подушках красного дивана. Не лакать вожделенную жидкость, пока девушка бессмысленно кричит, вырывается и все слабее бьет кулаками по спине.
За такой срыв, да и за смерть товара ему пришлось бы серьезно расщедриться продавцу. Его даже могли внести в черный список, и двери всех баров крови закрылись бы для него навсегда. Ему пришлось бы питаться несвежей кровью или искать нелегальных доноров. Или… выйти на ночную охоту. Чтобы, когда стража найдет на улицах осушенные трупы, за него взялись угрюмые чистильщики из рядов семьи.
Бывали времена, когда Йоханс готов был рискнуть всем. Местом за спиной бессменного патриарха. Посмертным существованием. Рискнуть за призрачную возможность быть самим собой. Но раз за разом он сдерживался. Мучительно отрывался от очередной девки и выползал на нетвердых ногах из кабинки в полумрак общего зала.
Вот и полгода назад он точно так же устало облокотился на стойку бара. Насыщение скоро перерастет в истинную силу, разольется по телу пробуждающей волной. А пока он просто опустошен.
«Что делать существу, оставшемуся навсегда в реке времени? – Йоханс зло ухмыльнулся. – Нет, не в реке. Я тону в бескрайней трясине существования».
Длинноухий бармен в безупречно чистом переднике окинул его безразличным взглядом своих медовых глаз, явно заметив несколько алых капель на белой манишке.
«Чем развлечься неумирающему существу? Не страдающему от болезней, почти не чувствующему боли, не нуждающемуся во сне? Наслаждение от крови… Но это лишь краткий миг. Поворот минутной стрелки, когда в запасе бесконечные серые дни».
Да, он знал тех, кто мог пролежать весь день в гробу, пялясь в рассохшуюся крышку последнего прибежища. Но им и при жизни хватало простых радостей. Еды, сна, работы. Остальные вампиры играли. Власть, деньги, интриги. Раскидывали сети своего влияния среди видных и богатых. Приумножали накопленные золотые слитки. Сталкивали между собой людей и нелюдей, богачей и аристократов и с усмешкой наблюдали за происходящим.