Тайная военная разведка и борьба с ней

Батюшин Николай Степанович

1-й русский корпус (генерала Артамонова), левый фланг Наревской армии, двигается от Млавы через Сольдау, Уздау на Гильгенбург. Русские кавалерийские дивизии стоят у Ляутенбурга и Страссбурга».

Это является директивой 2-й русской армии на несколько дней вперед, и на подобном в высшей степени ценном и незыблемом основании не так уже было трудно разработать операцию окружения 2-й русской армии по тем трафаретным образцам и на том же почти месте, как то систематически проводилось немцами на их военных играх. В этом отношении особенный интерес представляет веденная под руководством графа Шлиффена военная игра 1905 года как провозвестник поражения генерала Самсонова и русской 2-й армии, и помещенная 15 сентября и 1 октября 1928 года в «La Revue de Paris» статья французского майора Koeltz «La Geneze de Tannenberg».

Наши противники настолько были избалованы точным знанием расположения и намерений своего неприятеля, что отсутствие данных ставило их в тупик.

Так начальник разведывательного отделения штаба австро-венгерского Верховного главнокомандующего генерал Ронге пишет в своей книге «Военный и промышленный шпионаж» о моменте перемены шифра русскими под Лодзью: «У нас было катастрофическое положение. Как раз в тот именно момент, когда сильное сжимание, казалось, достигло высшего напряжения, и капитуляция 2-й и 5-й русских армий, окруженных под Лодзью, должна была совершиться, отказалось действовать наше лучшее разведывательное средство. Наша и немецкая службы подслушивания по радио набросились совместно на вновь полученные шифрованные радиограммы… И общими усилиями новый ключ был разгадан к 22-му ноября».

Должным образом оценивая значение тайной разведки на войне, генерал Людендорф так говорит в своих воспоминаниях о ней: «Наше разведывательное отделение очень хорошо работало по распространению ложных сведений, и ни русским, ни державам Согласия не удалось проникнуть в наши намерения. Получать точные сведения о неприятеле вообще очень трудно; иначе ведение войны, особенно с неприятелем, обладающим меньшим количеством сил, было бы совсем легко».

Не менее велико значение тайной разведки и в области политической, вернее говоря, дипломатической, что особенно рельефно выступает из расшифровки межсоюзническим центральным морским бюро по разведке держав Согласия в Фолькстоне в январе 1917 года телеграммы германского министра иностранных дел Циммермана германскому посланнику в Мексике с предложением последней вступить в войну на стороне держав Союза, оттянув для этого из Согласия и Японию. В случае успеха Мексике предлагалось обратное возвращение территорий Техаса, Новой Мексики и Аризоны, уступленных Мексикой С.А.С. Штатам после войны 1846 года. Эта телеграмма имела колоссальное значение при решении президента Вильсона стать на стороне держав Согласия, объявив войну Германии.

Вообще значение тайной разведки настолько велико, что живший в IV веке до Рождества Христова китайский мудрец У. Цзе сказал: «Разведанный противник наполовину побежден». Невзирая однако на столь огромное значение тайной разведки, научная литература о ней чрезвычайно бедна. Главная причина тому – нежелание государств делиться результатами этой деликатной, дорогой и чрезвычайно трудной работы и компрометировать лиц, оказавших им ценные услуги.

Отсутствие научных трудов по тайной разведке заполняется на книжном рынке многочисленными произведениями лиц, никакого отношения к шпионству не имеющих, про которых поистине можно сказать, что они «к былям небылиц без счета прилагали». То же надо сказать и про фильмы на шпионские темы с переодеваниями, гримировками и прочим. В действительности все в области шпионства делается настолько просто, что едва ли нашелся бы предприниматель, который согласился бы взять все это за сюжет для своего фильма.

Этим стремлением к фантастическим прикрасам руководителей шпионской работы и самих шпионов заражаются нередко и профессиональные шпионы. Так бывший в 1915-1916 гг. в Ставке нашего Верховного главнокомандующего шпион Михаил Лемке говорит обо мне в своих воспоминаниях «250 дней в Царской Ставке (25-го сентября 1915 года – 2-го июля 1916 года)»: «Этот полковник (Батюшин) – очень ловкий человек: так до войны во время маневров у нас в присутствии императора Вильгельма Батюшин сумел достать на час его записную книжку, которую и сфотографировал» (стр. 468). Все это не соответствует истине, хотя бы потому, что ни на каких маневрах в присутствии императора Вильгельма я не был. Увидев же меня 25-го мая 1916 года в Ставке, Михаил Лемке настолько разочаровался во мне, что пишет: «Сегодня был вызван по делам службы из Северного фронта г.-м. Батюшин. Наружность обыкновенная, совсем не разведывательная» (стр. 833). Да и сам Лемке ничего из себя «разведывательного» не представлял.

Автор сочинения «Шпионство и контршпионство во время Великой войны (по данным военных архивов Рейха)» австрийский полковник Зеелигер так говорит о шпионской литературе: «90 процентов шпионских историй являются из области сказок и фантазий» (см. «L'espionnage pendant la grande Guerre», par Albert Pingand, Revue des deux Monds 1.7.1934.). Вместе с тем в этой же статье автор ее Альберт Пенго приводит рассказ о спуске 14/27 августа 1914 года в районе 2-й армии генерала Самсонова аэроплана с летчиком, капитаном бароном Келлером с пакетом из Ставки, в коем от имени Великого Князя Николая Николаевича говорилось о необходимости дальнейшего энергичного наступления генерала Самсонова, не взирая ни на какие препятствия. Через 24 часа после этого 2-я армия была пленена, что не помешало однако ей соединиться по телефону с Варшавой, откуда было

сообщено, что никакого летчика генералу Самсонову не было послано. Я как бывший в то время начальник разведывательного отделения штаба Северо-Западного фронта, в состав коего входила 2-я армия генерала Самсонова, могу утверждать, что эта история относится также к тем 90 процентам, о которых говорит полковник Зеелигер. Я полагаю, что серьезные научные сочинения по шпионству не составляют и 10 процентов общего количества по этому предмету книг. Мне известны как таковые: труд о тайной разведке генерала Клембовского, изданный задолго еще до Великой войны, и вышедшие уже после нее труды начальников разведывательных отделений штабов германского и австро-венгерского верховных главнокомандующих полк. Николаи и генерал-майора Ронге – «Geheime Machte» («Тайные силы») и «Kriegs und Industrie Spionage» («Военный и промышленный шпионаж»), на которые я буду часто ссылаться. Следует упомянуть еще о капитальном труде английского контр-адмирала Консетт «The Triumph of the unarmed Forces» («Торжество невооруженных сил»), относящемуся к области экономической разведки за время Великой войны.

Надлежит указать еще на труды по тайной разведке, касающиеся Англии:

Bywater and Ferraby – «Intelligence Service»;

Fitch – «Scotland Yard contre l'espionnage»;

Mac Kenna – «Souvenirs d'une espionne»;

Silber – «Les armes invisibles»;

Basil Thomson – «La Chasse aux espions»;

C.A.C. Штатов – Johnson – «L'lntelligence service americain». [1]

Судить о ценности этих трудов я, не бывший на фронтах наших союзников, не берусь.

1

[1] Байуотер и Феррэби – «Разведывательная служба»;

Фитч – «Скотланд-Ярд против шпионажа»;

Мак Кена – «Подарок от шпиона»;

Сильбер – «Невидимые армии»;

Базиль Томпон – «Дорога для шпионов»;

Джонсон – «Разведывательная служба американцев»

Вышеупомянутые мною труды являются историческими главным образом исследованиями, свою же скромную работу я постараюсь посвятить технике этого сложного и чрезвычайно ответственного дела, широко иллюстрируя ее примерами из своей долголетней службы разведывательному делу, начиная с 1901 года, прерванной лишь участием в Русско-японской войне и командованием полком в Великую войну. Особенную пользу принесло мне почти десятилетнее пребывание в должности начальника разведывательного отделения нашего главнейшего военного округа – Варшавского (1905-14 гг.), на долю которого приходилось по две трети границы с Германией и Австро-Венгрией. Весьма лестные отзывы об этой моей работе моих бывших противников, вышеупоминавшихся – германской службы полковника Николаи и австро-венгерской – генерал-майора Ронге, дают мне смелость поделиться своими скромными знаниями по тайной разведке с будущими офицерами Генерального штаба, дав им надежную базу для их стратегической работы.

Я далек от мысли считать этот первый опыт научного изложения основ тайной разведки совершенным, и если я взялся за него, то отчасти и потому, чтобы установить ту печку, от которой должны танцевать, более при том умело, будущие разведчики, тем более что значение тайной разведки при скоротечности будущих войн и распространении их буквально на все области деятельности народов, не исключая и психической, должно еще более возрасти.

Руководителям государственной жизни народов настоятельно необходимо точно и наперед притом знать, что ожидает их с открытием военных действий, так как даже на импровизации в смысле парирования, например, неприязненных действий противника из воздуха – времени не будет. Можно иметь прекрасно обученную, снаряженную и хорошо руководимую армию и не иметь успеха на войне, раз не будет главного фактора при выполнении операции – неожиданности. Примером тому – наши полууспехи в Великую войну, невзирая часто на численное наше превосходство над противником, который благодаря знанию наших планов успевал к решительному пункту сосредоточивать превосходные силы, оставив, например, против нашей 1-й армии генерала Ренненкампфа две кавалерийские бригады и ландверные формирования, как то имело место в период окружения немцами нашей 2-й армии под Танненбергом.

Обращаясь к послевоенному времени, мы видим небывалый успех Италии в Абиссинской войне, смело бросившей вызов повелительнице морей Англии; политические победы над ней Японии на Дальнем Востоке; успехи германской дипломатии в Европе при молчаливом одобрении той же Англии. Все это результаты не только блестящего состояния вооруженных сил этих государств, но не менее блестяще поставленной тайной разведки, правильно оценившей беспомощность в данный момент владычиц морей Англии и С.А.С. Штатов. Достаточно сказать, что если тоннаж боевого флота каждой* из этих держав обозначить единицей, то тоннаж Германии и Японии составят лишь по три пятых каждого из этих государств. То есть соотношение будет 2:6/5.