Тайная война против Советской России
Шрифт:
Ленин и прочие советские вожди будут расстреляны.
Когда Ленин и его товарищи будут убраны с дороги, советский режим рассыплется, как карточный домик. В Москве, продолжал Рейли, имеется «60 тыс. офицеров, готовых взяться за оружие по первому сигналу» и составить армию, которая нанесет удар в городе, в то время как войска союзников нанесут удар извне. Возглавит эту антисоветскую армию «видный генерал царской армии Юденич». Вторая армия под командованием «генерала» Савинкова будет сформирована на севере России, и «все, что останется к тому времени от большевиков, будет раздавлено между
Таков был проект Рейли. Его поддерживали и английская и французская разведки. Англичане держали тесную связь с Юденичем и готовились снабжать его оружием и боеприпасами. Французы помогали Савинкову.
Представителям союзников, собравшимся в американском генеральном консульстве, было предложено оказать заговору содействие путем шпионажа, агитации, организации взрывов важных железнодорожных мостов вокруг Москвы и Петрограда, чтобы отрезать советское правительство от всякой помощи, какую Красная армия могла бы попытаться оказать ему из других районов страны.
День путча приближался. Рейли регулярно виделся с Берзиным и тщательно обсуждал последние подробности заговора, стараясь предусмотреть все случайности. Их приготовления подходили к концу, когда они узнали, что заседание ЦК переносится с 28 августа на 6 сентября. «Это ничего, — сказал Рейли Берзину. — У меня останется больше времени для последних распоряжений». Рейли решил съездить в Петроград, проверить, как там работает его аппарат.
Несколько дней спустя Рейли с поддельным паспортом на имя агента ЧК Сиднея Георгиевича Релинского выехал поездом из Москвы в Петроград.
5. Сидней Рейли уходит со сцены
В Петрограде Рейли первым делом явился с докладом к английскому морскому атташе капитану Кроми в английское посольство. Рейли кратко обрисовал положение в Москве и изложил план путча. «Москва у нас в руках», — сказал он. Кроми был в восторге. Рейли обещал ему написать под ровный доклад для его секретного донесения в Лондон.
На следующее утро Рейли стал разыскивать главных работников своего петроградского аппарата. В полдень он позвонил по телефону бывшему агенту охранки Грамматикову. Голос Грамматикова звучал хрипло, непривычно.
— Кто говорит? — спросил он.
— Это я, Релинский, — сказал Рейли.
— Кто? — переспросил Грамматиков. Рейли повторил свое вымышленное имя.
— У меня сидит человек, который принес дурные вести, — сказал Грамматиков резко. — Доктора поторопились с операцией. Состояние больного тяжелое. Если хотите меня видеть, приезжайте сейчас же.
Рейли поспешил приехать. Когда он вошел, Грамматиков лихорадочно выбрасывал бумаги из ящиков стола и жег их в камине.
— Дураки! Выступили раньше срока! — воскликнул он. — Убит Урицкий у себя в кабинете сегодня в 11 утра.
Он все рвал и жег свои бумаги.
— Мы страшно рискуем, оставаясь здесь. Я, конечно, уже на подозрении. Если что-нибудь узнают, первым делом влипнем мы с вами.
Рейли позвонил в английское посольство капитану Кроми. Тот уже знал о случившемся: председателя петроградской ЧК Урицкого убил эсер-террорист. У Кроми, впрочем, все было спокойно. Рейли осторожно предложил ему встретиться «в обычном месте». Кроми понял. «Обычным местом» был ресторан Палкина.
Время до свидания Рейли использовал на то, чтобы уничтожить разного рода компрометирующие и ненужные бумаги и надежно спрятать свои шифры и другие документы.
Кроми в ресторан не явился. Рейли решил рискнуть и проехать в английское посольство. Уходя, он шепнул Палкину: «Возможно, что где-то произошла осечка. Будьте готовы уехать из Петрограда и бежать через границу в Финляндию»…
По Владимирскому проспекту бежали люди, ныряя в подъезды и переулки. Слышался рокот моторов. Промчался грузовик с красноармейцами, за ним еще и еще.
Рейли ускорил шаг. Почти бегом он свернул за угол, к английскому посольству и остановился, как вкопанный: перед посольством лежало несколько трупов в форме советской милиции. У подъезда стояли четыре машины, а на другой стороне улицы — двойной кордон красноармейцев. Дверь посольства была сорвана с петель.
— Что, товарищ Релинский, пришли полюбоваться?
Рейли вздрогнул, обернулся и увидел улыбающегося молодого красноармейца, которого несколько раз встречал, когда изображал «товарища Релинского» из ЧК.
— Что тут происходит, товарищ? — спросил он.
— Да ЧК ищет какого-то Сиднея Рейли, — ответил красноармеец.
Позже Рейли узнал обо всем, что случилось. После убийства Урицкого советские власти в Петрограде послали отряд чекистов оцепить английское посольство. На верхнем этаже сотрудники посольства под руководством капитана Кроми жгли компрометирующие их документы. Кроми бросился вниз и захлопнул дверь перед носом советских агентов. Те взломали дверь. Английский шпион встретил их на лестнице, держа в обеих руках по браунингу. Ему удалось застрелить комиссара и еще несколько человек. Агенты ЧК тоже открыли огонь, и капитан Кроми упал с простреленной головой…
Эту ночь Рейли провел на квартире у эсера Сергея Доронского. Утром он послал Доронского на разведку. Тот вернулся и принес номер «Правды». «Теперь кровь польется потоками, — сказал он. — В Москве кто-то стрелял в Ленина». Он протянул газету Рейли. Крупными буквами чернел заголовок о покушении на Ленина.
Накануне вечером, когда Ленин выходил с завода Михельсона, где он выступал на собрании, эсерка Фаня Каплан два раза выстрелила в него в упор. Пули были сточены и отравлены. Одна из них попала Ленину в легкие повыше сердца, другая — в шею, рядом с артерией. Ленин не был убит, но говорили, что жизнь его в опасности.
Револьвер, из которого Каплан стреляла в Ленина, дал ей сообщник Рейли Борис Савинков. Впоследствии он сам писал об этом в своих «Записках террориста».
Зажав подмышкой надетый через плечо маленький автоматический револьвер — на крайний случай! — Рейли сейчас же выехал поездом в Москву. Утром, на станции Клин, он купил газету. Вести были как нельзя хуже. Газета подробно описывала весь заговор Рейли, включая план убийства Ленина и других советских вождей, захвата Москвы и Петрограда и установления военной диктатуры Савинкова и Юденича.