Тайник
Шрифт:
— Что? — вырвалось у Джуд.
Джесси будто не слышала. В глазах стыла свинцовая тоска.
— Как ужасно, когда не можешь прощать сама и выпросить прощения для себя, — вздохнула старушка. — Это чувство всегда здесь. Похоронено в душе, но всегда здесь.
Ночью, когда они легли спать, Джуд слышала, как бабушка ходит по комнате. Ящики комода открывались и закрывались, Джесси разговаривала сама с собой. Джуд решила посмотреть, в чем дело, но тут послышался скрип кроватных пружин, кашель, и все
Но сон не шел. Она лежала, размышляя об откровениях бабушки.
«Башня. Они играли возле башни. Нужно взглянуть на нее завтра», — решила Джуд.
Постепенно нахлынули воспоминания о собственном детстве. Когда их семья жила здесь, день выдавался солнечным, дедушка брал маленькую рыбачью лодку, сажал в нее Джуд и Клер и вез смотреть, как играют на дальнем островке тюлени. Дедушка всегда жил у моря. Мягкий и спокойный, он больше всего любил молча посидеть с внучками. Если они хотели выговориться — слушал, но не задавал глупых вопросов о школе и любимых предметах и о том, кем они хотят быть, когда вырастут.
Бабушка, по контрасту с дедом, была женщиной практичной и деловитой: постоянно готовила, шила новые занавески или, подбоченившись, спорила с молочницей о счете за молоко. Другими словами, восстанавливала справедливость в этом мире. Джуд вспомнила, как мать во время поездок в Блейкни бесилась и нервничала, напоминая кошку на раскаленной крыше. Редкий день обходился без обмена резкостями между Валери и Джесси. Дед объяснил, что они никогда не ладили. Забавно, насколько годы смягчили обеих. И странно, что Джесси, не любившая упоминать о своем детстве, сейчас разоткровенничалась. Сегодня вечером словно невидимая рука ненадолго отдернула занавес между прошлым и настоящим.
«Прошлое. Мое прошлое», — мелькнула мысль.
Джуд вспомнила намек бабушки относительно Марка.
«Она считает, что мне давно пора отпустить Марка. Но разве это легко? Я пыталась забыться с Каспаром, пыталась отчаянно, изображая подобие искренних отношений. Я надеялась, что переживания и тоска по Марку уйдут, а их место займет новая любовь. Но возможно, Каспар не создан для меня, как и серьги, которые он выбрал. А может, это моя вина, я попросту не позволяю Каспару любить. Он — первый мужчина, с кем я стала встречаться после смерти Марка. Вероятно, я забыла, как правильно это делается».
Когда на следующее утро ее разбудил дорожный будильник, в доме стояла сонная тишина. Джуд умылась, оделась во вчерашний костюм, чистый топ и посмотрелась в зеркало, желая произвести наилучшее впечатление на хозяина Старбро-Холла. На кухне она нашла кукурузные хлопья и, поскольку бабушка еще не проснулась, написала благодарственную записку, прислонила к тостеру и тихонько вышла.
Джесси тем временем заворочалась, но тут же опять заснула. И во сне искала что-то. И страстно желала найти.
ГЛАВА 4
Джуд едва не пропустила табличку «Старбро-Холл. Частное владение». Длинная ухабистая дорожка вела через заросшую травой территорию мимо газона с каменным фонтаном к песочного цвета дому в палладианском стиле, который узнала по фото в альбоме. Она припарковала свой блестящий голубой «хетчбек» на засыпанном гравием дворе рядом с потрепанным «универсалом». Стоило ей выйти, как пара больших сеттеров в стоящем рядом автомобиле стали метаться и громко лаять.
Она проигнорировала их, потому что глазела на дом, который, хоть и обветшал, все еще поражал красотой. Некоторые оконные рамы сгнили, со стен облетала штукатурка.
Смартфон в кармане зазвенел. Нажимая на кнопку, она увидела на экране имя «Сури».
«Даже здесь меня не оставляют в покое!»
— Сури! Ты рано сегодня. У меня почти нет времени. Я только что добралась до дома. Как вы там?
— Спасибо, нормально. Прости, что беспокою, но я пришла всего пять минут назад, и тут ворвался Клаус. Не волнуйся, я сейчас в кладовой, так что он меня не слышит. В этом месяце доходы упали, поэтому он глубоко несчастлив. Вы должны присутствовать на совете директоров в понедельник в девять. Клаус хочет, чтобы вы приехали в половине девятого.
— Прекрасно. Возможно, он так зол потому, что американские книги закончились. Передай, пусть не волнуется. Я там буду.
— Он требует, только не убейте меня, чтобы вы переслали по электронной почте свои перспективные оценки на следующий аукцион. И есть кое-что еще, — уклончиво добавила она. — Возможно, Иниго тоже позвонит.
— Я ничего не смогу сделать до вечера. Пусть кто-то заглянет в мои материалы. Они в папке «Сентябрьский аукцион». Не могу вспомнить название файла.
— Мне пора, — заторопилась Сури. — Как вы там?
— Прекрасно, спасибо. Это место поразительно. Видела бы ты… Словно сошло со страниц «Гордости и предубеждения», но немного изъедено молью.
— Постарайтесь не думать обо мне, несчастной, запертой в офисе на целый день, — завистливо вздохнула Сури, прежде чем отключиться.
Джуд сунула смартфон в сумочку, вынула из машины портфель и быстро прошла мимо лающих собак. Пологие, крошащиеся ступеньки вели к двойным парадным дверям, но через арочный вход справа, решила Джуд, можно попасть к черному входу.
Она поднялась на ступеньки и нажала кнопку звонка. Почти тут же раздались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался полный мужчина лет сорока с лишним, в шортах до колен и старой рубашке регби.
— Мисс Гауэр? Роберт Уикем. Заходите.
— Я Джуд, сокращенное от Джудит, — сообщила она, пожимая ему руку.
Он закрыл дверь, и крохотная передняя сразу погрузилась в полумрак.
— Мне следовало сразу попросить вас зайти с черного хода, — пробормотал мистер Уикем, хмурясь. — Под арку, а потом налево. Мы редко пользуемся парадным.