Тайное собрание
Шрифт:
“Домой, домой”, – ее сердце пело от радости. Вещи собраны. Завтра утром они сядут в поезд и покинут этот неприветливый песчаный край. Ей семнадцать лет, она высокая, сильная, ее длинные черные, как смола, волосы заплетены в тугую косу. Красавицей ее не назовешь – маленькие глазки, нос картошкой, широкие скулы, Но во всей ее стати ощущается огромная воля, сила духа, что делало Аню притягательной и сглаживало ее недостатки.
– Мам, я пойду к Тане, попрощаюсь, – крикнула она с порога, выбегая на улицу.
– Поздно уже, темнеет. Останься у нее ночевать, чтобы не шастать в потемках, – отозвалась мать.
– Ладно, – Аня уже выскочила со двора.
Как быстро стемнело, в Казахстане не бывают вечера или утра. Сразу день или ночь. Вот уже ночь, а подруга живет на краю поселка. Темень хоть глаз выколи, но дорога знакомая. За четыре года, что она здесь живет, девушка исследовала каждый уголок этого поселка. К тому же настроение у Ани такое, что ее никто не в силах остановить. Она спешит поделиться своей радостью с лучшей подругой, москвичкой Таней.
“ Надо адресами обменяться, переписываться будем”, – строила планы на ходу девушка.
Вдруг перед ней возник парень огромного роста, больше ничего не разглядеть. Он больно схватил ее за руку и потянул за собой.
– Пусти! – громко закричала Аня.
– Пойдешь со мной, будешь моей женой, – заявил незнакомец.
– Отпусти, никуда я не пойду. Что это еще за выходки, кто ты такой? – кричала Аня.
Она была сильная, но парень обладал нечеловеческой силой, и, казалось, совсем не чувствовал боли. Девушка кусалась, отбивалась руками и ногами. Все напрасно. Незнакомец затащил ее в сенник и начал насиловать. Сенник закрывался снаружи. Это был высоченный, метра три, сарай, сколоченный из досок и до краев наполненный сеном.
Насильник не уставал всю ночь, пока не запели петухи. Тогда он вскочил и выбежал на улицу. Заперев Аню в сеннике, насильник велел ждать его.
Девушка некоторое время находилась в полузабытьи – она плохо понимала, что с ней происходит. Все тело болело, как один сплошной синяк. Сознание стало постепенно возвращаться. Инстинкт самосохранения сигналил ей: “Бежать, бежать с этого места, как можно скорей”. Усилием воли она заставила себя подняться и посмотрела на кучу сена: оно заполнило сарай почти до потолка. Под самой крышей Аня увидела маленькое не окошко, через которое проникали лучи восходящего солнца. Превозмогая боль, девушка добралась до спасительного окна. Прыгать очень высоко, но внизу стоит телега с не выгруженным с вечера сеном. Прыжок – и бежать, бежать. Она забежала во двор своего дома, все еще спят. Аня схватила ведро, набрала воды из бочки, сняла платье и вылила холодную воду на себя, смывая всю грязь и боль и со своего тела и со своей души. Ни один человек никогда не узнает о том, что с ней произошло сегодня ночью.
Украина Донбасс 1946 год
Пока ехали в поезде, Аня всю дорогу спала. Разговаривать не хотелось, есть тоже. Хотелось забыть все как можно быстрее, но забыть такое не получится. Через месяц девушка почувствовала, что она беременна.
Их дом, к счастью, почти уцелел. От разрыва снаряда треснула одна стена. Отец погиб на фронте, поэтому рассчитывать приходилось только на свои силы. Аня с матерью и сестрой сажали огород, ремонтировали дом. Надо было успеть до зимы. Мать устроилась работать на прядильную фабрику. А Аня кинулась искать знахарку, которая сможет сделать аборт. Трудно было скрывать свое состояние от матери, нрав у нее суровый. О том, чтобы рассказать ей о своей беде, не было и речи. Понимания и сочувствия девушка не дождется. Сестра была единственным человеком, которому пришлось довериться и все рассказать. Несмотря на то, что ее сестра Людмила была младше на два года, она была шустрой и сообразительной. Через знакомых Людмила быстро нашла знахарку, и за умеренную плату та согласилась помочь Ане.
Жила ворожея на окраине города в полуразвалившейся, крытой соломой хате. Вопреки сложившимся стереотипам, колдунья оказалась молодой симпатичной женщиной лет сорока. Ее голову плотно облегал старый цветастый платок, концы которого были завязаны на лбу. Одета знахарка была в вышиванку и широкую юбку, поверх которой надет фартук. Стены с облупившейся побелкой сплошь увешаны пучками разных трав. Полки, сделанные из старых досок, уставлены банками с мазями и отварами.
– Заходите, заходите, – улыбнулась она робеющим от страха девушкам.
– Кому из вас нужен аборт? – окинула знахарка сестер пристальным взглядом.
– Мне, мне нужен аборт, – тихо сказала Аня.
– Да не переживай так. Не ты первая, не ты последняя. Много таких ко мне ходят. В войну от немцев, а теперь от своих, вернувшихся с войны, аборты делают. Солдатики изголодались по бабам, натешатся с молоденькими девушками, а жениться-то не хотят. Уедет – только его и видели. Я всем помогаю. И тебе помогу, будь спокойна, – знахарка перемешала какие-то травы, пошептала на них. После дала Ане выпить горький отвар.
– Вот тебе трава, будешь заваривать три дня подряд утром и вечером. Пей маленькими глотками по одной кружке. Через три дня все выйдет и следа не останется. Не ты первая, не ты последняя, – приговаривала колдунья, вручая Ане мешочек с травами. Взяла деньги и отправила девчонок восвояси.
Аня старалась, сделать все в точности, как говорила знахарка. Больше всего на свете сейчас ей хотелось избавиться от этого ребенка. Но дитя оказалось сильным и живучим, выкидыша не произошло.
Скрывать от матери свою беременность уже было невозможно, да и бесполезно. Нрав у нее крутой. Она избила свою дочку до кровавых синяков. И ей не важно, что в случившемся Аниной вины не было.
Вскоре у Анны родилась девочка. Сильная, крупная и уродливая. На пальцах рук и ног перепонки, а голова была похожа на тыкву. В роддоме ее спросили, хочет ли она отказаться от ребенка. Анна не стала отказываться, считала, что сама изуродовала малышку отварами от знахарки. Теперь расплачиваться ей за это всю свою жизнь. Откуда же девушке было знать, что ребенок от чудовища похож на родню ее отца. А отвары знахарки, предназначенные для людей, на демонических существ не действуют.
Суженый, ряженый
– Эй, красавица, дай воды напиться, а то засохну, – у калитки стоял молодой крепкий парень в солдатской форме с вещмешком за плечами и улыбался белозубой улыбкой. Его голубые глаза игриво сверкали. Аня подметала во дворе большим веником из прутьев. Она молча набрала в кружку чистой колодезной воды и поднесла солдату.
– Что такая грустная, красавица? О чем печаль? Может, помощь нужна? – вытирая мокрые губы рукавом гимнастерки, спросил солдат.
– Сами справимся, не впервой, – хмуро ответила Анна и собралась уходить.