Тайное желание
Шрифт:
Она сидела словно окаменевшая, не смея ни двинуться, ни сказать ему, чтобы он встал.
– Вам удобно, ваша светлость? – наконец насмешливо спросила она, подумав, что осваивает очень смелые приемы. Правда, подобные эпизоды она никогда не сможет вставить в свои романы. Сейчас она все больше склонялась к тому, что лучше вообще повременить с набросками, пока у нее не будет тихого и безопасного места.
– Просто восхитительно, – сказал Красный Герцог, гладя ее обтянутое атласом бедро. – Вы такая прелестная и нежная, что мне трудно спокойно держать руку. Но я не подгоняю вас. Я хочу исподволь вкушать вашу
– Может, я вовсе не такая невинная, как вы думаете.
Он перевел взгляд вверх, на ее лицо, и слегка прищурил свои синие глаза. Потом улыбнулся, раздвинув чувственные губы и обнажая ровные белые зубы.
– Вы, кажется, поддразниваете меня? Мне нравится эта смелость в женщинах. Она указывает на темперамент. Но не заходите слишком далеко.
– Может, я и зашла бы, если б не была такой усталой и не хотела спать.
Виктория зевнула, надеясь, что он поймет намек и предложит ей идти отдыхать.
– Тогда придется предпринять что-нибудь, чтобы не дать вам заснуть.
Он вытащил из подушки красивое павлинье перо.
– Какая прелесть!
– Почти такая же, как вы, – сказал он, погладив ей шею пером.
Она вздрогнула, когда он, продолжая спускаться вниз к вырезу халата, щекотал ее грудь и добирался до глубокой ложбинки посередине. Он продвинул кончик пера еще дальше и принялся медленно и уверенно поглаживать крошечные шишечки, пока они не отвердели, приподняв над собой материю. Тогда он похотливо захихикал и убрал перо.
Виктория пришла в ужас от того, что ее тело отозвалось на его заигрывания. До сих пор она думала, что только Корд способен вызывать в ней подобные чувства, но Красный Герцог был очень опытный мужчина и, видно, разбирался в этих делах лучше ее. Однако когда она увидела его глаза, то поняла, что его занимают не чувства, нет – в этот момент он упивался собой. Он хотел видеть только себя, свое отражение в ее глазах, ее губах, чтобы они говорили ему, какой он красивый, замечательный и совершенный. Этот человек был влюблен в самого себя, и женщиной его мечты могла быть только та, которая являлась бы живым воплощением его образа. Вот почему он был без ума от ее рыжих волос. Вот почему ему нравилась ее светлая кожа – признак столь желанного для него благородства.
– Вы очень привлекательный мужчина, Герцог, – мягко сказала Виктория, понимая, как нужно играть, если хочешь победить, и пробежала рукой по густым рыжим волосам у него на груди. – Такой сильный, мускулистый, чувственный.
– Вы хотите меня сейчас?
– Нет, я хочу подождать. И отдалить наслаждение до той минуты, когда захочу вас до безумия. До боли. Так сильно, что не смогу спокойно находиться около вас.
Он усмехнулся и стал легонько пощипывать ей пальцы. Потом поцеловал кончики и, наконец, пососал их.
– Я думаю, вы идеально подойдете мне, Виктория. Теперь я это точно знаю. Вам хочется сначала мук, а потом удовольствия, чтобы наслаждение было ярче. Не так ли?
– Да, – прошептала она, надеясь, что ее ответ не предполагает применения какого-либо насилия и нанесения ей физического ущерба.
Красный Герцог повернул голову так, что смотрел теперь прямо ей в лицо.
– Я дождусь того часа, когда мой вид вызовет в вас пожар. Тогда я одену вас в самую красивую одежду, какой не носила ни одна женщина в мире. Я велю
– И вы сделаете это?
– Может быть, – плотоядно улыбнулся Красный Герцог, – и потом начну все сначала. А может, и нет. Вы будете сгорать от страсти, никогда не зная, в какой момент я захочу оборвать ваши муки.
Он встал и зашагал по звериным шкурам, позволяя ей лицезреть себя. Наблюдая за его телодвижениями, Виктория не могла не заметить, как оттопырились его штаны, облепляя черной кожей большой бугор спереди. Продолжая смотреть, как Красный Герцог с важным видом разгуливал по шатру, она была вынуждена признать, что он являл собой отменную особь мужеского пола. Только лично в ней его достоинства не вызывали никакого желания. Чего ей сейчас действительно хотелось, так это уютно устроиться подле Корда.
Внезапно Красный Герцог перестал шагать и остановился перед ней.
– Я покидаю вас, Виктория. Желаю вам приятного сна в вашей одинокой постели. Только накройтесь на ночь чем-нибудь. Можете набросить любую из шкур вместо покрывала. Я приду утром.
С гордо поднятой головой он покинул шатер.
Виктория изумилась, что ее так быстро оставили одну. Сделав несколько глотков вина, она отставила в сторону бокал и улеглась на меховых шкурах. Будь что будет, подумала она, выбирая место поуютнее среди множества подушек. Она надеялась, что ей удастся хорошо выспаться этой ночью. Вряд ли Красный Герцог появится раньше утра. Ведь он собирался ее наказать, оставив спать в одиночестве.
Зевнув несколько раз, Виктория вскоре заснула глубоким сном.
Глава 12
Проснувшись на следующее утро, Виктория увидела, что ее сбившийся халат скорее обнажает, нежели прикрывает тело. Она торопливо надернула на себя шкуру и огляделась. Вокруг ни души.
На низеньком столике возле ее ложа, отбрасывая мягкий свет, по-прежнему горел фонарь. В пещере было очень тихо. Это обстоятельство несколько удивило ее, но не слишком встревожило. Сейчас она чувствовала себя здесь намного свободнее, хотя успокаиваться было рано. Виктория сладко потянулась и села. Выспалась она действительно на славу и ощущала себя вполне отдохнувшей и бодрой. Теперь она могла заняться Красным Герцогом и его команчами, а также начать выяснять правду про Корда Кордову.
Она встала и, поправив халат, откинула назад пышную золотисто-рыжую гриву. Потом еще раз внимательно осмотрела шатер. Похоже, с вечера здесь ничего не изменилось, разве что со столика исчезли пища и вино. Кто-то унес их ночью. Она поняла, насколько устала вчера, если не проснулась, когда сюда входили посторонние.
Интересно, в какое время ее навещали? Вероятно, ближе к утру, потому что легла она очень поздно. Но в пещере узнать об этом ей было не у кого. Судя по тишине, все, должно быть, отправились на какое-то дело. Не проспала ли она какое-нибудь крупное ограбление или другое преступление? Она почувствовала себя исключенной из жизни и, слегка забеспокоившись, решила переодеться и выяснить обстановку.