Тайное желание
Шрифт:
Они петляли в темноте по узким кривым улочкам мексиканского городка. Отовсюду доносился гнилостный запах помойки и останков павших животных. Несомненно, Корд вез ее не в лучшие кварталы, хотя ждать от него чего-то другого, наверное, и не следовало. Где как не в злачных местах преступники встречаются с себе подобными?
Во время их долгой поездки Виктория много думала о нем. Можно ли верить рассказанной им истории с похищением? Ведь там, в пустыне, Красный Герцог с такой уверенностью сказал, что грабит богатых и раздает добро бедным. Зачем тогда ему понадобилась сестра Корда? Трудно понять, где правда, а где ложь, когда тот и другой разбойники.
Интересно, однако, что Корд принял ее за сообщницу бандитов. Да еще считал женщиной Красного Герцога. И как теперь, будучи в чужой стране и во власти Корда, выбраться из этой ужасной ситуации? Никак. Только ждать удобного момента. Может быть, представится возможность убежать и разыскать обратную дорогу в Эль-Пасо. А там нужно будет сразу обратиться к властям и заявить на него. Когда его арестуют, он пожалеет, что похитил ее.
Но сейчас не это беспокоило ее больше всего. Ведь на самом деле она не представляла, где находится убежище Красного Герцога. У нее была только ракушка, которую он дал ей. Его упоминание о Черной Гряде в Нью-Мексико не имело существенного значения, так как приблизительное расположение убежища Корд знал и без нее. Он рассчитывал, что она покажет ему дорогу к Красному Герцогу. А что, если ей не удастся убежать и она не сумеет найти убежище? Тогда Корд продаст ее?
Все может быть. Хорошо еще, что есть эта раковина, успокоила себя Виктория. Можно попробовать использовать ее, если жизнь действительно окажется под угрозой. Но это в крайнем случае, а сначала нужно попытаться убежать. И не важно, что она дала обещание Корду. Он принудил ее и поэтому должен понимать, что она не связана с ним словом. А если ей удастся убежать, он получит то, что заслужил.
Они все еще ехали через Хуарес. Наконец-то стало прохладнее, так как уже, вероятно, перевалило за полночь. Но Виктория чувствовала себя настолько обессиленной и разбитой, что с трудом могла думать о чем-либо конкретно, равно как преодолевать страх и гнев, грозившие выплеснуться наружу. Как Корд мог ни с кем не считаться и думать, что ему все нипочем? Должно быть, он самонадеян сверх меры.
– Ну вот, – сказал он приглушенно, – почти приехали. С этими словами он коснулся ее теплой рукой и ласково потрепал по плечу.
– Хорошо… будем надеяться, – ответила Виктория, удивившись, что голос его может звучать устало и приветливо. Но в этом мог быть какой-нибудь подвох, так что, наверное, не следовало особенно доверяться разбойнику.
– Виктория, я хочу, чтобы вы были любезны с моими друзьями. Они сделают для нас доброе дело, поэтому не нужно говорить им ничего оскорбительного.
– Почему вы думаете, что я…
– Словом, когда мы будем на месте, вы скажете им что-нибудь приятное. А если не можете, тогда лучше вообще молчите. И не вздумайте бежать. Я буду следить за вами. Впрочем, не я один. Все, кто там будет, тоже. И если вы попытаетесь убежать от меня, не рассчитывайте, что вас за это приголубят.
– Какие строгости! Что же это за место?
– Сейчас увидите, – со сдавленным смехом сказал Корд.
Ответ пришелся ей не по душе. В нем звучала скрытая угроза. Вероятно, в городе у Корда было свое пристанище. И кого она там увидит? Всякий сброд, сборище преступников, скрывающихся от розыска. Виктория встряхнулась. Как ей уцелеть в этом шалмане? А может, не следует преувеличивать опасность? Может быть, ситуация в целом не так трагична? Вероятно, с женщинами
Так может, воспользоваться случаем и хорошенько приглядеться? Что это даст? Опыт. Более того… материал для первого романа. Можно представить, как будут зачарованы издатель и читатели ее опусом. Одни ее переживания за минувший день чего стоят! Она их обязательно опишет. Решено. А здесь у нее будет возможность обдумать эпизод в целом, как один из фрагментов романа. Это занятие отвлечет ее от действительности, и она перестанет казаться столь опасной. Как только они определятся с ночлегом, после короткого отдыха можно будет, пожалуй, сделать часть заметок. Виктория вдохнула поглубже. Как будто немного полегчало.
Корд направил лошадь в темный переулок, потом свернул в еще более темную аллею. Доехав до конца, они оказались на задворках двухэтажного глинобитного строения. Возле тускло светившего фонаря Корд спешился и протянул к ней руки. Она наклонилась и положила ладони ему на плечи, заметив, как от этого прикосновения сразу напряглись его мышцы. По неизвестной причине его реакция вызвала в ней непонятный отклик. Возбуждение, пробежавшее по телу, добралось до самых дальних тайников. Она передернула плечами, пытаясь унять волнение, когда он поднял ее и мягко опустил на землю.
От острой боли, пронзившей стопы, у Виктории подкосились ноги. В растерянности она беспомощно повисла на нем.
– Извините, – сказал он, быстро подхватив ее на руки.
– Не надо, – запротестовала она, когда он, держа ее, как в люльке, у груди, направился к дому с черного хода. – Нет никакой необходимости нести меня.
– Вы и впрямь не ездили верхом? Тяжело с непривычки?
– Если вы дадите мне пару минут, чтобы прийти в себя, я уверена, что дойду сама.
– Я мог бы позволить вам подольше отдохнуть, пока мы ехали, – признался Корд, – но я слишком боялся, что вы убежите. А мне не хотелось потерять вас.
– И сейчас боитесь? Думаете, на карачках уползу? – сказала Виктория, поражаясь себе. Оказывается, у нее еще не пропало чувство юмора.
– Я полагаю, сейчас вы никуда не денетесь, – сказал Корд со смешком. – Но все равно я приношу вам извинения, – добавил он и трижды стукнул в дверь.
Виктория была потрясена. Он извинялся! Интересно, что он еще придумал? Что побудило его расшаркиваться? Без сомнения, он хотел сделать ее более податливой. Она напомнила себе, что не должна покупаться на подобные штучки. Что бы он ни говорил или ни делал, она не может доверять ему, так же как и он не желает верить ей.
Корд снова постучал и тем временем опустил ее чуть ниже, чтобы ей было удобнее у него на груди. Она вздохнула. Жаль, что нельзя обыкновенно расслабиться и целиком довериться ему. Пусть бы он делал все, что хочет, и опекал ее, пока ей еще не стало лучше. Это было бы так хорошо, если бы можно было положиться на него и… Боже, о чем она думает?!
Когда он принялся стучать в очередной раз, дверь отворилась.
– Корд, mi amigo! [1] – воскликнул страстный женский голос.
1
друг мой (исп.).