Тайнознатицы Муирвуда
Шрифт:
— Разумеется, я приехала на праздник Духова дня. Но не только. Не верь, если не хочешь, но я защищала тебя перед твоим отцом. Да-да, защищала! Я сказала ему, что хочу, чтобы ты вернулась… ко двору.
Она облизала губы. Майя заметила, что у леди Деорвин дрожат руки. В воздухе плыли звуки арфы, полностью скрывавшие напряженную беседу.
Майя молча ждала, глядя на леди.
— Неужели тебе нечего сказать? — возмутилась та — по-видимому, она рассчитывала на то, что Майя будет рада этой новости.
— Не уверена, что понимаю вас.
— Ах,
Майя свела брови.
— И что же я должна сделать для того, чтобы оправдать такую… честь?
— Ты сама прекрасно все знаешь, — гневно отрезала леди Деорвин, и ее полные губы исказились от нетерпения. — Подпиши закон о верноподданничестве. Бумаги о возвращении тебе твоих земель уже готовы. Они были представлены Тайному совету. Марсиана, ты выйдешь из этого аббатства не безродной, а леди! У тебя будет состояние, слуги… все, что было раньше! Только подпиши закон. Ну, ты согласна?
Так вот оно что: леди Деорвин хотела заранее разведать планы Майи. Она нуждалась в информации, хотела подготовиться и принести отцу Майи ответ первой.
Майя с отвращением посмотрела на собеседницу.
— Скажите, леди Деорвин, новый альдермастон Муирвуда, тот, которого назначил мой отец… тот, который прибудет сегодня — он вам родич?
— Я его племянница, — холодно ответила леди Деорвин. — И что с того?
Майя кивнула.
— Что ж, это все объясняет. Родство с вами совершенно объясняет его склонность к подлости, — она повернулась, собираясь уходить. — Я не подпишу ничего, что противно моей совести.
Леди Деорвин схватила ее за рукав платья.
— Я тебя не отпускала!
Майя опустила взгляд и посмотрела на белые пальцы леди Деорвин с выступившими на них жилами. Пальцы были унизаны кольцами — знак власти, знак силы. Широкие золотые полосы были усеяны драгоценными бриллиантами в тысячи марок. Я отреклась от этого всего в тот день, когда покидала Несс, как отреклась от Бесчисленного, который намеревался завладеть мною до конца дней моих, подумала Майя.
— В таком случае — с вашего позволения, — бесцветным тоном сказала она, твердо решив сохранить спокойствие.
— Гадкая девчонка! — прошипела леди Деорвин. — Твое упрямство тебя погубит. Твой отец не станет разводить сантименты, Майя! Я его знаю! Он уничтожит каждого, кто встанет на его пути. Альдермастон Муирвуда! Его жена! Великая Провидица из Прай-Ри! Он сравняет с землей аббатство Тинтерн. И сокрушит тебя — даже тебя!
С этими словами она резко отдернула руку.
Майя медленно потерла запястье и пошла обратно на свое место.
Щеки ее пылали от гнева и стыда. Она не осмеливалась поднять взгляд, не смотрела ни на кого — и тем более не смотрела на Кольера. Сев на свое место, она сложила руки на коленях и приняла смиренный вид, однако обуревавшие ее чувства были почти невыносимы.
Следующей играла Сюзенна, и Майя воспользовалась передышкой, чтобы привести в порядок свои мысли. Альдермастон не раз напоминал ей, что любое чувство в конце концов растает и пройдет. Он побуждал Майю сознавать свои чувства, называть их, понимать их, даже продлевать. Скромно сидя в углу, сложив руки на коленях, она словно наяву слышала его голос и внимательно изучала собственный стыд, готовясь к следующей, еще более жестокой стычке, которой было не миновать, — к встрече с отцом.
Сюзенна опустила флейту. Леди Деорвин вышла вперед и заговорила, заставив аплодисменты умолкнуть.
— Вам понравилась их игра, мой господин? — спросила она у Кольера, вся любезность.
— Дамы вашего королевства замечательно музыкальны, — галантно ответил Кольер. — Эти девицы изучали музыку со всем прилежанием. Но… кажется, мы еще не слышали последнюю из них?
Леди Деорвин бросила взгляд на Майю, и лицо ее исказилось гневом.
— В этом нет нужды, мой господин.
Взгляд ее явно говорил, что Майе здесь больше не рады.
— Нет, прошу меня простить, — с очаровательным акцентом настаивал Кольер, — но я не буду удовлетворен до тех пор, пока не услышу, как она играет.
Леди Деорвин побагровела, но взяла себя в руки и сухо присела в реверансе.
— Если вы настаиваете…
— Настаиваю, — веско сказал Кольер, беря Мюрэ за руку и нежно сжимая ее пальцы. Свободной рукой он погладил ее ладонь. — Я еще не слышал, как играет леди Мюрэ.
Этого леди Деорвин не ожидала.
— Моя… моя дочь? — дрожащим голосом переспросила она.
Глаза Мюрэ расширились, в них читался ужас.
— Мой… мой господин?
Едва сдерживая улыбку, Майя следила за Кольером. Она начинала понимать.
— О да! Каким инструментом вы владеете, моя дорогая? — Он усмехнулся и тут же галантно смутился. — Ах нет, я должен был спросить — какими инструментами, ммм?
Мюрэ стояла как громом пораженная. Губы ее приоткрылись, обнажив зубки, но она не произнесла ни слова.
— Она… — леди Деорвин лихорадочно искала подходящий ответ, — она играет на флейте… нет, на лютне. Она играет на лютне. Не так ли, моя милая?
Побледнев от смущения, леди Мюрэ покачала головой.
— Я… так давно не играла…
— На лютне, — повторил Кольер с преувеличенным разочарованием. — Понимаю. Вероятно, вы не любите музыку?
— Я обожаю музыку! — торопливо заверила его Мюрэ и очаровательно захлопала глазками.
— Понимаю. Должно быть, вы предпочитаете слушать, как играют другие. Что ж…
Он стремительно встал, взял со стойки лютню и пробежал умелыми пальцами по струнам, взяв несколько аккордов. Притопывая ногой, он заиграл гальярду — быструю танцевальную мелодию, — но на середине аккорда остановился и передал лютню Джоанне.