Тайнознатицы Муирвуда
Шрифт:
Кольер усадил Майю на стул и повернулся к присутствующим.
— И этот безумец — твой отец, — без выражения заметил он. Покачав головой, он угрюмо усмехнулся. — Выступи я так в Дагомее, у нас бы уже началась революция. Власть не должна быть единоличной. Видишь, что с ним стало? Его сила в страхе и угрозах, а не в верности подданных.
Майя вздрогнула: его слова больно ранили. Слезы подступили к глазам.
— Вы собираетесь покинуть аббатство, мадам? — спросил Кольер Сабину. — Я знаю, что на реке вас ждет корабль, и мы могли бы все вместе…
— Нет, — перебила его Сабина. В глазах у нее стояли слезы. —
— Разве вы не слышали, что он сказал? К утру он не смягчится, это я могу сказать точно. Нам следует перебраться в другое аббатство — в моем королевстве… или в Прай-Ри, это ближе. Пусть Майя откроет Сокровенную завесу оттуда.
Сабина покачала головой.
— Нет, Гидеон. Клятва должна быть исполнена здесь, в Муирвуде. Так провидела Лийя.
Кольер непонимающе посмотрел на нее.
— А она не рассказала, как это случится? Если она предвидела будущее, как вы говорите, отчего было не написать и не предупредить о том, с чем мы столкнемся и как этого избежать?
Сабина покачала головой.
— Она ничего не написала. Ни совета, ни подсказки о том, как быть с отцом Майи и с его угрозами.
— Так что же нам делать? Едва ли Исток хочет нашей гибели.
Сабина подошла к Кольеру и положила ладонь ему на руку.
— Иногда бывает и так.
— Но почему? — потрясенно спросил он.
— Как же ты не понимаешь, Гидеон? — покачала головой Сабина. — Когда запылали и рухнули аббатства, путь в иной мир стал закрыт для мертвых. Мой Дар позволяет мне видеть не будущее, но прошлое. Всякий день, проходя по этой земле, я вижу картины их прошлых жизней. Вижу альдермастонов былых времен. Учеников. Безродных. Все они были такие же люди, как мы. Тела их рассыпались в прах в костницах, но дух жаждет новой жизни. Мертвые столетиями ждали этого мига. Неужели ты не чувствуешь их присутствие? Дело ведь не только в Ассинике и в невинных, которые могут погибнуть. Мы должны спасти тех, кто и в смерти ждет спасения, — она повернулась к Майе. — Кто ждет тебя.
У Майи сжалось сердце. Воздух вдруг стал густым и тяжелым, словно дымным, вот только дыму взяться было неоткуда. Плач и отчаяние мертвых заполнили ее душу.
Кольер вытаращил глаза и недоверчиво покрутил головой.
— То есть вы говорите… вы говорите, что мы должны довериться Истоку? Не зная, что из этого выйдет? Даже если в конце концов мы сами станем покойниками?
Она кивнула.
— Лийя не знала своей судьбы. Она не знала, какую роль ей предстоит сыграть в пришествии Скверны. Знай она это в те годы, что росла на кухне, она, быть может, и вовсе не осмелилась бы выйти за пределы аббатства, — она вздохнула и поглядела на Майю. — Мне кажется, что этой ночью тебе в аббатство ходить незачем, милая. По-видимому, твой отец принял решение, как ни горько мне видеть, чем оно для него обернулось. — Она сглотнула. — В прошлом Исток не раз лишал короля власти.
Майя зажмурилась и беззвучно заплакала. Надежда, которую она питала все это время, наконец оставила ее.
Причиной войны может быть событие неважное и незаметное; зачастую достаточно бывает всплеска злобы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Туман Бесчисленных
Стоя за спиной у Сюзенны, Майя расчесывала ее шелковистые волосы. Бросив взгляд в зеркало, она ощутила укол зависти. На Сюзенне вновь было то же белое платье, что и в ночь испытаний. Тревога была ей к лицу; прикусив губу, она нашла глазами лицо Майи.
— Я знаю, что не надо волноваться, но почему-то волнуюсь, — шепотом призналась Сюзенна. — Пальцы дрожат. Поможешь мне с вуалью?
— С радостью, — ответила Майя и потянулась за шелковой, легкой как паутинка вуалью, лежащей в присланном женой альдермастона сундучке. Солнце уже село. Родители Сюзенны ждали в аббатстве, и с ними — альдермастон и его жена. Сабина решила провести эту ночь в аббатстве, надеясь, что это поможет ей понять волю Истока и смело встретить страшную судьбу, которая, по всей видимости, ждала всю страну.
Майя бережно извлекла вуаль из сундучка и поднесла прелестную вещицу Сюзенне. Легонько сжала плечо подруги:
— Ты такая красавица. Додд будет счастлив.
Сюзенна залилась краской, не в силах скрыть нервной усмешки.
— Если свадьба и может быть предзнаменованием, то моя явно предзнаменует что-то странное, — тихо сказала она. — Родители не слишком обрадовались нашему союзу, хотя, впрочем, рады были услышать о том, что твой муж пригласил нас в Дагомею. Они меня даже не отговаривали, спасибо им за это.
Майя улыбнулась и уже почти опустила вуаль на место, как Сюзенна вдруг остановила подругу.
— Майя…
— Что?
Сюзенна замялась.
— Ты говорила, что… ты вступила в брак в Дагомее… в военном лагере мужа, верно? А вы… м-м… консумировали свой брак той ночью?
Говоря это, она старательно отводила глаза, словно опасаясь ступать на неверную почву.
Майя закусила губу и залилась краской.
— Нет. Тут я тебе ничего не посоветую.
Она старалась говорить спокойно, но щеки ее горели огнем.
Сюзенна кивнула и стиснула руки на груди. Майя опустила вуаль на золотые волосы. Лицо Сюзенны едва угадывалось под тонкой тканью.
В дверь постучали, и Майя торопливо открыла. На пороге стоял сенешаль альдермастона, а за спиной у него — Кольер.
— Нынче ночью в аббатстве туман, — сверкнул ямочками Томас. — Альдермастон послал меня за Сюзенной. Все уже собрались и готовы к церемонии.
Сюзенна встала со стула и шагнула к ним. Майя обняла ее и коснулась ее щеки сквозь вуаль. Она любила подругу, но отчего-то ей было грустно. Что-то принесет им всем завтрашний день?
— А я, — вмешался Кольер, подставляя Майе руку, — пришел потому, что ты все еще исполняешь бдение. Твоя бабушка и друзья нынче будут заняты, так не могу ли я составить тебе компанию?
И он очаровательно улыбнулся, заставив Майю покраснеть. Она не осмелилась бы просить его прийти, но рада была, что он пришел.
— Спасибо тебе, — с признательностью сказала она.
Рука об руку они вслед за Томасом и Сюзенной вышли из дверей большого дома. Аббатство было окутано сырым туманом, и это было странно, ведь туман такой обычно поднимается на заре. Сырой и прохладный воздух отдавал металлом. Выйдя за дверь, Майя тотчас же ощутила, как на лицо ей оседает роса. Стены аббатства были совсем рядом, но туман скрывал их.