Тайнознатицы Муирвуда
Шрифт:
Запрокинув голову, он посмотрел в полуденное небо, и Майя подумала, что перед ней уже не тот человек, каким она знала его прежде. И этот новый умиротворенный Кольер был для нее в тысячу раз желаннее старого.
Нельзя менять желание всей жизни на сиюминутную прихоть. Все, что нам дано, начинается с мысли. А потому надо быть очень осторожными в мыслях.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Духов день
На праздник Сюзенна одолжила Майе одно из лучших своих платьев. Рука об руку девушки пошли к воротам, от которых начинался праздничный луг. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но деревня Муирвуд сияла огнями. Светились не только фонари — само аббатство излучало ровный переливающийся свет, источником которого служили многочисленные яр-камни. Вдали возвышался Тор, башня на его вершине едва виднелась сквозь деревья, а по полосатому оранжевому с розовым небу тянулись пухлые белые облачка.
— Как хорошо, что мы успели отдохнуть перед праздником, — улыбнулась Сюзенна. — И как хорошо оканчивается этот день, а я так боялась! Утром был туман, и бой, и я думала, что к вечеру от аббатства уже ничего не останется.
На лугу заиграла музыка. Мимо пробежала стайка учеников, которым не терпелось поскорей принять участие в празднестве. На лугу толпились люди, и вид пышных платьев и чистых курток, запах пирогов и жареного мяса, хлопки в ладоши и звуки скрипок заставили Майю улыбнуться от радости. Она не в первый раз встречала Духов день, но впервые радовалась ему с тех пор, как стала взрослой. Пусть в будущем маячили грозы, но сегодня она выиграла битву и могла с чистой душой праздновать победу.
Она сразу заметила, что за воротами их ждут Кольер и Додд, оба в праздничных нарядах, которые необыкновенно им шли, подчеркивая самые привлекательные их черты. Кольер был чуть выше ростом и выглядел несколько мрачновато, однако при виде Майи лицо его просветлело и на нем заиграла восхищенная улыбка, заставившая Майю покраснеть. Додд приветствовал Сюзенну объятием и крепко прижался губами к ее губам. При виде этого поцелуя у Майи кольнуло сердце.
Церемонно поклонившись, Кольер взял ее за руку и увлек в сторону.
— Ты великолепна, — негромко произнес он, склонился над ее рукой и коснулся губами тонких пальцев. — Я так и знал, что надо ждать тебя у самых ворот, не то на такую красоту тотчас слетелась бы добрая дюжина нахальных первогодок. Пришлось бы нам с тобой тогда танцевать в луже их крови.
Подмигнув, он обнял ее за талию и неспешным шагом повел к майскому дереву. Сердце Майи трепетало от радости — как хорошо было просто идти вот так и быть рядом с ним.
— Спасибо тебе за встречу, — ответила она. — Ты ведь уже один раз заставил меня танцевать — в Бриеке, помнишь?
Воспоминание заставило его улыбнуться. Протянув руку, он коснулся ее длинных волос. Его глаза сияли, голубые, словно весеннее небо, озаренное золотыми солнечными лучами. Его взгляд пробуждал ставшее уже привычным желание, томительную боль где-то в груди.
— Нет, надо мне поменьше на тебя смотреть, — усмехнулся он и отвел взгляд. — Иначе я просто больше ни о чем не смогу думать. Очень уж хочется поцеловать тебя, а ведь этого делать нельзя, особенно после того, что сказала Лийя, — он сжал ее руку. — Что ж, придется искать иных наслаждений — в нежных прикосновениях и томных взглядах, — тут он вдруг схватил ее за руку и развернул. — Ого, погляди-ка на эту парочку! Ну и зрелище!
Майя думала, что он говорит о Сюзенне и Додде, однако он кивком указал туда, где уже начались танцы вокруг майского дерева. Круг был велик, потому что первый танец привлек множество желающих, однако Майя сразу выловила взглядом Лийю и Колвина. Рука об руку они неслись в танце вокруг майского дерева под аплодисменты зрителей, а скрипачи и дудочники играли веселую мелодию. Танцоры не смотрели по сторонам — только друг на друга. Майя помнила их историю — помнила, как Исток разлучил их во имя долга и ради спасения жизней их друзей и родных. И Майя, получившая свое имя в честь сестры Колвина, от всей души посочувствовала им, словно сама вместе с ними пережила все разлуки, за которыми пришло воссоединение.
Кольер под руку с Майей обошли луг, полюбовались танцами и очутились у прилавка, где торговала своими угощениями Колетт. Они остановились поздороваться с кухаркой и двумя ее помощницами, которые были еще слишком малы, чтобы танцевать. Алойя и Дави смотрели на майское дерево с одинаковым выражением обиженной зависти на лицах, но при виде Майи и Кольера вытаращили глаза и принялись жадно рассматривать пару.
— Ты заметила, что за нами присматривают эвнессии? — шепнул Майе Кольер, отходя от прилавка.
Ничего не подозревавшая Майя огляделась — и действительно, тут и там среди разодетых гостей виднелись вооруженные люди. Был там и Джон Тейт, который, впрочем, старался держаться поодаль. Он то и дело перекидывался парой слов то с одним, то с другим воителем, и Майя догадалась, что он рассказывает своим соотечественникам и предкам о том, чего следует опасаться в этом времени и где водится самое вкусное угощение. Майя с супругом были под надежной охраной.
— Сегодня они будут очень внимательно следить за происходящим, — ответила Майя. — Смотри, а вот и мой отец.
— Лучше бы я не смотрел, — бросил Кольер. — Он опять с девицей Секстон.
Он недовольно фыркнул.
При виде Джейен сердце Майи сжалось от жалости. Бедная девушка, которую вел под руку отец, явно не находила себе места, в то время как король громко смеялся и шутил с сопровождавшими его придворными. Невозможно было поверить, что еще несколько часов назад этот человек потерпел крах по всем фронтам — всякий увидевший его сейчас поверил бы, что праздник этот принадлежит ему и все идет в точности так, как пожелал король.