Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938 (взгляд изнутри)

Дугин Александр Гельевич

Не знакомо ли вам это дело?

Ответ: Мне абсолютно это дело не знакомо и никогда ничего и ни от кого об этом деле не слышал.

Вопрос: Следствию известно, что заговорщиками из группы Ягоды это дело было приглушено и террористы из оперативного отдела не были привлечены

по этому делу к ответственности […]

Ответ: Такого случая, чтобы Скурихин передал мне рапорт на имя Ежова, я сейчас не помню. Могу только одно сказать, что, если бы был подан такой важный рапорт, он, безусловно, немедленно был бы вручен Ежову, но, повторяю, что не припоминаю сейчас, чтобы Скурихин подавал через меня такой рапорт.

Записано с моих слов правильно, мне прочитано.

Допросил:

Ст. следователь следственной части ГУГБ НКВД

мл. лейтенант государственной безопасности

Стручков [26]

Итак, в показаниях Н. И. Ежова и И. И. Шапиро упоминается одно и то же событие и фигурирует один и тот же сотрудник НКВД – Скурихин. Первая и единственная мысль, которая должна была появиться у профессионального историка, не обремененного необходимостью следовать содержанию глубокомысленного эпиграфа Э. Эпплбаум, – попытаться найти материалы следствия по делу «гнездиковцев».

26

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-№ 24334 И. И. Шапиро. Т. 1. Л.330–332. Подлинник. Рукопись.

Сотрудники ЦА ФСБ РФ, по нашей просьбе, оказали квалифицированную методическую помощь и помогли ознакомиться с сохранившимися материалами по этому делу.

Читаем обложку дела:

Дело по секретно-политическому отделу

Сообщения по агентурно-следственному делу «Гнездиковский» о вскрытии террористической группы среди технических работников, проживающих в общежитии Комиссии содействия ученым.

Начато 23 октября 1933 г.

Окончено 26 октября 1933 г.

Срок хранения: постоянно.

В дело подшито всего 6 страниц, текст которых дословно приводится ниже:

ДОКУМЕНТ № 1 [27]

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Лебедева Степана Лукьяновича

21 октября 1933 г.

ЛЕБЕДЕВ С. Л. – 1908 г. р., бывшей Тверской

27

ЦФ ФСБ РФ, Ф.2. ОП.11. ПОР.63. Л.5, об. Копия. Машинопись.

губернии, Троицко-Верлинского

района, деревня Тацево […]

Признаю себя виновным в том, что, считая неправильной политику партии и правительства, направленную на индустриализацию страны, что, по моему убеждению, привело страну к голоду, я решил убить тов. СТАЛИНА, которого считаю главным виновником, приведшим страну к голоду. С этой целью я искал себе сообщников и обрабатывал для вербовки в террористическую группу, проживающих в общежитии КСУ (Комитет содействия ученым – А. Д.), КЛЕМЕНТЬЕВА и БУСЕ. Убийство СТАЛИНА я намерен был совершить в любом месте, причем вопрос об оружии разрешал так: с одной стороны, я имел револьвер системы «Коровина» с полным зарядом, принадлежащий «Союзкино» и, с другой, намерен был купить оружие. Как на сообщника я больше всего надеялся на БУСЕ как на явно враждебное сов[етской] власти лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.