Тайны беларуской истории
Шрифт:
Оказывается, в 2000 году Российский фонд фундаментальных исследований выделил грант ученым из лаборатории популяционной генетики человека Медико-генетического центра Российской академии медицинских наук. Ученые смогли несколько лет полностью посвятить изучению генофонда русского народа.
Журнал «Власть» привел некоторые полученные ими данные. Удалось установить, что русские — это не «восточные славяне», а финны. По Y-хромосоме генетическое расстояние между русскими и финнами Финляндии составляет всего 30 условных единиц (близкое родство). А генетическое расстояние между русскими и так называемыми финно-угорскими народностями (марийцами, вепсами, мордвой и пр. ), проживающими
Результаты анализа митохондриальной ДНК показали, что еще одна ближайшая родня русских, кроме финнов Финляндии, — это татары: русские от татар находятся на том же генетическом расстоянии в 30 условных единиц, которые отделяют их от финнов.
Одновременно анализ генофонда беларусов показал, что они генетически весьма далеки от русских, но идентичны северо-восточным полякам — то есть мазурам Мазовы. Иными словами, изучение генофонда лишь подтвердило выводы историков: беларусы — это западные балты, а русские — это финны.
Руководитель исследования Е. В. Балановская отметила:
/Пришлось/ «рассмотреть данные многих систем — антропологии (соматологии, дерматоглифики, одонтологии), классической генетики (группы крови, белки крови), тысяч фамилий, данные по разным системам ДНК маркеров (аутосомных, Y-хромосомы, митохондриальной ДНК).
… Мы собрали воедино два огромных массива информации о русском народе, накопленные за многие десятилетия антропологией и генетикой. Мы провели два новых исследования — ДНК и фамилий. И придумали способ, как сравнить эти четыре столь разных системы признаков — антропологии, классической генетики, молекулярной генетики, фамилий. Мы строили компьютерные геногеографические карты для каждого признака. Например, для антропологии — карту роста бороды; для классической генетики — карты встречаемости генов групп крови; для молекулярной генетики — карту гена устойчивости к СПИДу; для фамилий — карту встречаемости Ивановых во всех частях русского ареала. Четыре столь разных системы, и в каждой — много признаков. Для каждого создана карта. А затем получили «обобщенные» карты для каждой системы признаков. И после этого впервые могли сравнить все данные о русском генофонде.
… Наше «открытие» в том, что совершенно разные науки и признаки — антропология, генетика, фамилии — полностью согласны друг с другом и, дополняя друг друга, рисуют общий портрет русского генофонда.
Причем русский генофонд здесь, к счастью, не одинок. Еще до изучения русского генофонда мы сделали аналогичный набросок портрета генофонда народов Восточной Европы, включая в него и народы «ближнего зарубежья» (от Черного моря до Балтики), и Кавказа, и Приуралья. И обнаружили вновь единогласие свидетелей! Хотя портрет генофонда народов Восточной Европы оказался совершенно иным — волны генофонда следовали в Восточной Европе не по оси «север — юг», как в русском генофонде, а по оси «запад — восток».
Поэтому и для русского генофонда — занимающего огромную часть Восточной Европы — мы ожидали увидеть все ту же восточноевропейскую закономерность. Но нет! Русский генофонд обнаружил свое собственное строение, связанное с его собственной историей».
Результаты исследований действительно шокировали многих в России — ведь русские оказались генетически и антропологически финнами, а не славянами. Чтобы успокоить возмущенных и несогласных граждан (главным образом, политологов, публицистов, историков и журналистов), Е. В. Балановская разъяснила, что надо не заниматься мифами, а вспомнить о том, что раньше эти территории были исконно финскими:
«Термин «исконный» русский ареал мы всегда берем в кавычки, помня, что история дославянского населения на этой территории на порядок дольше славянского. Генетическая память пронизывает все слои генофонда, все напластования, пришедшие от разных обитателей Восточной Европы.
Поэтому, анализируя «исконный» ареал, мы никогда не говорим об «исконно» русском генофонде, об «исконно» русских генах. Авторы считают, что их просто нет. Есть генофонд, раскинувшийся в этом ареале и вобравший в себя (как и все другие генофонды) гены многих популяций, оставивших в ходе многих тысячелетий свой генетический след. И любая привязка гена к народу неверна — это разные системы координат. Принадлежность к народу определяется самосознанием человека. Генофонд определяется концентрацией генов в исторически определенном ареале. Поэтому, говоря «Русский генофонд», мы имеем в виду все гены, собранные ходом истории в «исконном» русском ареале и запечатленные в нем».
Да, можно согласиться с тем, что «принадлежность к народу определяется самосознанием человека». И если финские народы России считают себя русскими — это их право. Но проблема не в этом, а в том, что Е. В. Балановская дипломатично оставила вне обсуждения: что концепция о «едином происхождении восточных славян русских, украинцев и беларусов» ныне — разоблаченный миф. Никаких «восточных славян» нет, они «славяне» только вследствие славяноязычности. А генетически и антропологически русские — это чистые финны (пусть славяноязычные, пусть православные).
Что касается Беларуси, то на картах исследований ученых влияние русского генофонда еще ощутимо в Витебской и Могилевской областях, но в Центральной и Западной Беларуси (исторической Литве) его уже нет, там генетически самый близкий сосед — польская Мазовия.
Все это ставит крест на выдумке царизма о «едином происхождении беларусов и русских». Как оказалось, генетически и антропологически это два совсем разных этноса, и даже разные этнические группы, ибо беларусы — индоевропейцы, а русские — нет.
* * *
Елена Балановская признала, что больше всего российских ученых удивило следующее: они ожидали увидеть в Центральной России смешение местных финнов с пришлыми тюрками и славянами. Однако ни славянского, ни тюркского весомого влияния они не обнаружили.
На мой взгляд, в этом нет ничего странного. При соотношении населения в рамках 80% местного этноса и 20% мигрантов — за несколько поколений в результате браков с местным большинством пришлые этносы растворяются в нем, словно сахар в кипятке, теряя и язык, и гены, и культуру, и менталитет. То есть — полностью исчезают, в их потомках уже не найти следов исходных неместных черт. Например, у потомков Пушкина сегодня никакие исследования не находят эфиопских генов — они полностью исчезли.
В Центральной России (исторической Московии) все сельское население (70—80% от общего вплоть до середины XX века) генетически являлось финским (потомки мокши, мордвы, эрзя, муромы, мещеры и прочих). Это абсолютное большинство населения и растворяло в себе всех пришлых (у которых максимум оставались только дворянские неместные фамилии). В Литве (Беларуси) аналогично на протяжении всей истории литвины (беларусы) составляли около 80% населения и запросто в течение нескольких поколений этнически и генетически «переваривали» всех мигрантов (кроме евреев, которые до 1917 года не вступали в браки с иноверцами).