Тайны Царских Династий Мира. Фараоны - сыновья Солнца
Шрифт:
Американец Джордж Джей-Голд — верный друг Карнарвона, мультимиллионер, увлекавшийся археологией, — внимательно следил за экспедицией Картера. Узнав о смерти Карнарвона, он немедленно приехал в Луксор. Вместе с Картером за один день ухитрился исследовать всю гробницу. Все обнаруженные там предметы побывали в его руках. К ночи, в отеле, его свалил озноб, на следующий день Джей-Голд потерял сознание и к вечеру скончался. Медики в бессилии разводили руками. Они снова не смогли определить причину скоротечной смерти. Посему поставили диагноз: смерть от бубонной чумы.
Смерти следовали одна за другой. Английский
Сам же Картер умер на шестьдесят седьмом году жизни, через шестнадцать лет после того дня, как он впервые увидел сокровища Тутанхамона.
Прошло тридцать пять лет после смерти Карнарвона, когда Джеффи Дин — врач госпиталя в Порт Элизабет (Южная Африка) — обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд, очень напоминают «пещерную болезнь». Ее разносят микроскопические грибки, обитающие в организмах животных, чаще всего летучих мышей, в органических отбросах, пыли. Такого «добра» в фараоновых склепах было предостаточно. Те, кто первым срывал печать, и те, кто шел следом, вдыхали грибки.
7 ноября 1962 г., четыре года спустя после сообщения Д. Дина, медик-биолог Каирского университета Эззедин Таха собрал пресс-конференцию, на которой поведал журналистам суть своего открытия. Многие месяцы Таха наблюдал за археологами и сотрудниками музея в Каире и в организме каждого из них обнаружил грибок, провоцирующий лихорадку и сильнейшее воспаление дыхательных путей. Сами грибки представляли собой целое гнездо болезнетворных агентов, и среди них Aspergillus niger, обитающий в мумиях, пирамидах и склепах.
Таха признался, что еще не в состоянии разгадать причину смерти каждой из жертв фараона. Затем добавил с усмешкой: все эти загробные штучки нам не страшны, ведь у нас имеются под рукой антибиотики.
Свое исследование Таха не успел закончить, поскольку через несколько дней после пресс-конференции сам едва не стал жертвой фараоновского проклятия, которое он исследовал.
«Пещерная болезнь» могла быть убийцей лорда Карнарвона, но это не снимает печать проклятия, которой были отмечены таинственные обстоятельства смерти других жертв.
Многие исследователи считают, что «пещерная болезнь» и другие хвори, до времени скрывавшиеся в грибках, были «изготовлены» и законсервированы древними египтянами.
Авторитетный древнегреческий медик Диоскорид (I в.) писал: «Уберечься от яда здесь чрезвычайно трудно, ибо египтяне готовят его так виртуозно, что и лучшие врачи чаще всего ошибаются в своих диагнозах». Естественно, что в Древнем Египте были превосходно известны способы выращивания ядовитых грибков. Вот и поставили надежный заслон каждому, кто посмеет потревожить покой божественного величества.
Возникает законный вопрос: а каким образом они это осуществили на самом деле? Ведь Говард Картер вроде бы скончался своей смертью. Следовательно, он избежал смертоносного фараонового проклятия. Возможно, что и нет. Ведь он неоднократно жаловался на приступы слабости, головные боли, галлюцинации. Это явно выраженные симптомы действия яда растительного происхождения. Картер тоже получил свою дозу отравы, но поскольку он не покидал Долину царей с первого дня раскопок, его организм выработал устойчивый иммунитет.
И все же: кто этот безжалостный убийца, который скрывается за плотным занавесом загадок?
Грибки не стоит винить во всех смертных грехах. Лорд Карнарвон скончался по другой причине, хотя симптомы сходятся.
За прошедшие тысячелетия на крышках гробниц фараонов скопились целые слои ядовитых экскрементов личинок. Например, личинки анкилостомы, выделения которой так же смертоносны, как и грибки.
Существуют яды, которые действуют от одного только легкого прикосновения к ним. Например, мышьяк или аконит, просохнув, не утрачивают бесследно своих ядовитых качеств. Отравляющими веществами подобного рода могли пропитать ткань, намазать стену. Значит, и в глубокой древности не составляло большого труда запечатлеть на гробнице знак, который несет верную гибель.
Итальянский археолог Бельцони в конце XIX в. в полной мере испытал на себе тяжесть проклятия фараона: «Нет в этом мире места более проклятого, чем Долина царей. Слишком многим из моих коллег оказалось не под силу работать здесь: в этих склепах не то что двигаться — дышать невероятно трудно. Люди то и дело теряют сознание. Все время приходится работать в облаке пыли до того мелкой, что она забивает не только глотку и нос, но и все поры. Легкие не выдерживают нагрузок; добро б, если только пыль — мы дышим удушливыми испарениями, исходящими от мумий. Но и это не все: пещера (или галерея, как хотите), в которой уложены останки, выбита в скальной породе, и с потолка непрерывно сыплется слепящий песок. Мумии лежат повсюду навалом, зрелище это ужасно, и мне стоило немало усилий привыкнуть к нему. Черные стены, мерцающие блики от зажженных факелов и свечей; в неверном их освещении каждый предмет, кажется, оживает, и они о чем-то толкуют между собой; покрытые пылью арабы в набедренных повязках со свечами и факелами в руках более всего походят на ожившие мумии, и все это вместе образует какую-то жуткую мистерию…
…Однажды, не разобравшись толком в темноте, я присел, полагая, что подо мной каменный выступ. Оказалось, что это Мумия, мгновенно расплющившаяся под моей тяжестью. Напрасно я пытался опереться хоть о что-нибудь: руки хватали пустоту, потом раздался тяжкий треск, какой-то шелестящий шум: мумии словно сами полезли из лопающихся гробов. Человеческие останки, куски рваных бинтов и пыль, всепожирающая пыль… Не помню, сколько я провел времени не шелохнувшись, пока она не улеглась…».
Говард Картер всегда перед тем, как войти в гробницу, проверял, насколько токсична ее атмосфера. «Настал наконец этот момент, — пишет Картер, вспоминая, как он подошел к погребальной камере фараона. — Руки дрожали, но в верхнем левом углу все-таки удалось проделать небольшую дыру. Там, внутри, тьма стояла кромешная, на всю глубину, на какую только могла пролезть железяка, которой я пробил эту дыру. И всюду пустота… Тогда я просунул внутрь зажженную свечу, чтобы убедиться, что там нет газов…».