Тайны человеческой психики
Шрифт:
Потом Ури вместе с другими ребятами начал гнуть разные предметы. Это в общем-то выходило у всех, но у Шипи — в десятки раз лучше, чем у других.
Шли дни, и Ури с Шипи продолжали заниматься экспериментами уже вдвоем в свободное время. Они гнули гвозди одним мановением руки, заставляли стрелки часов бегать по кругу с бешеной скоростью и т. п.
Вернувшись в Тель-Авив, Шипи рассказал своим учителям о тех удивительных вещах, которые происходили с ним в лагере. Разумеется, ему никто не поверил. Тем не менее директор школы сказал ему, что в школе есть фонд, из которого они платят за выступления
Так он первый раз в жизни поднялся на сцену и предстал перед зрителями. Начал он с телепатии. В этом ему помогла школьная доска. Ури поворачивался к ней спиной и пытался отгадать, что разные дети рисовали на ней. Кроме того, Шипи заранее попросил, чтобы учителя приготовили свои рисунки и заклеили их в конверты, принесли из дому ключи, ложки, сломанные часы.
Представление продолжалось более двух часов. Никто не хотел уходить домой. Все аплодировали. В этот момент была решена будущая жизнь Ури Геллера.
Ури понравилось выступать перед публикой. Его выступления проходили успешно в больших аудиториях. Сами выступления практически ничем не отличались от того, как Ури когда-то выступал с Шипи. У него никогда не было заранее подготовленного плана или сценария. Он импровизировал: демонстрировал телепатию, угадывал, что зрители писали или рисовали на доске; занимался внушением на расстоянии; описывал, во что зрители одеты, не глядя на них; запускал часы, которые уже давно не ходили; гнул ключи и другие металлические предметы, которые они с собой приносили. Потом устраивалась пресс-конференция, на которой Ури отвечал на бесконечные вопросы.
Эксперименты удавались примерно на 75–80 %. Вел себя Ури непринужденно, зрителям это нравилось. Практически весь Израиль знал о нем.
ИЗ АРХИВА СОБЫТИЙ
Во время одной из поездок Ури попал в переделку, едва не стоившую ему жизни. Вот что он пишет об этом происшествии в своей книге:
«Однажды Шипи отвез меня в Эйлат, где мне предстояло выступать перед военными моряками. Когда морфлотовцы узнали, что я люблю подводное плавание, они предложили нам свою аквалангическую аппаратуру. И на следующий день мы с Шипи отправились туда, где кончается пустыня и начинается море.
Мы нашли прекрасное место на скалистом берегу. Нам показалось, что здесь хорошо будет нырять, но вскоре мы поняли, что огромный риф помешает нам попасть в глубокие воды. Перелезть через него нам тоже не удалось, потому что поверхность рифа была острой. Наконец минут через десять мы нашли небольшой узкий проем, выходящий прямо в море. Осторожно прошли через него, пытаясь не повредить аппаратуру, которую нам дали. И тут я допустил непоправимую ошибку — забыл отметить то место, где мы входили, чтобы потом можно было через него вернуться обратно на берег.
Казалось, в этом месте вообще никто до нас не нырял. Эго нас еще больше раззадорило. Здесь было глубоко, вода казалась голубой — это отличное место для ныряния. Мы плыли уже на довольно большом расстоянии от рифа, когда вдруг я увидел огромную голубую акулу прямо под нами. Я тут же подплыл к Шипи и постучал ему по маске, показывая вниз.
Акула подходила все ближе, начала кружиться вокруг нас. Создавалось впечатление, что она вот-вот нас атакует. Я вынул изо рта кислородную трубку и сделал так, чтобы поднялись пузыри: говорили, что это якобы отпугивает акулу. Но гигантская акула на это даже не обратила внимания.
Я думал только о том, как скорее вернуться на берег. Пытался сосредоточить все свое внимание на этой ужасной твари, чтобы как-то отогнать ее, но ничего не выходило. Я все время следил за одним из маленьких глазок акулы, пока она плавала вокруг нас, — жуткое зрелище.
У нас в баллонах оставалось немного воздуха — где-то минут на двадцать, но подниматься наверх мы должны были медленно, а это, конечно, заняло бы слишком много времени и, безусловно, не спасло бы нас от акулы. Мой внутренний компас подсказывал, что мы идем в правильном направлении к рифу, но акула находилась как раз между нами и нашей целью. Она шла все быстрее и уже приблизилась на расстояние около 15 метров. У нас было с собой подводное ружье, но я не умел им пользоваться.
Стало страшно. Я подумал о том, как этот монстр разорвет наши тела в течение нескольких секунд. Я отвечал за Шипи перед его родителями, и от сознания этого стало еще тяжелее. Мысленно я кричал: «Уходи! Уходи! Исчезни!»
До акулы оставалось всего пять метров, и она шла прямо на меня. Я почувствовал себя так, словно стою в дверях летящего самолета и мне предстоит прыгнуть без парашюта. И тогда я сделал единственное, что мне оставалось: направил гарпун на акулу и, закрыв от ужаса глаза, нажал на курок. Мелькнула мысль, что если меня будет тянуть за гарпуном, который был присоединен кабелем к подводному пистолету, то я его попросту отпущу и, может быть, акула уйдет вместе с ним.
Однако я ничего не почувствовал. Открыв глаза, увидел, как гарпун медленно уходит в глубину. Акулы нигде не было видно. Я осмотрелся и ничего не мог понять.
Мы плыли еще несколько минут, а она больше не появлялась. Добрались до рифа, тихо всплыли, стараясь дышать очень осторожно. Лишь поднявшись на поверхность, мы поняли, как нам повезло. И он и я пережили страшное потрясение.
Но теперь у нас возникла новая проблема. Уже темнело, а мы никак не могли найти то место, через которое пробрались в открытое море. Со всей аппаратурой, которая на нас была надета, было просто невозможно пройти по очень острому коралловому рифу. К тому же у нас оставалось совсем мало воздуха, а уже наступала ночь. Нужно было как можно скорее найти то самое место.
Я снова сосредоточил все свое внимание, и что-то мне подсказало направиться в правую сторону. Мы нырнули вдоль рифа, потом всплыли и двигались по поверхности воды, пытаясь плыть с кислородными баллонами на спинах. Это было очень тяжело. Совсем стемнело, и даже не было видно машин, стоявших на берегу.
Вконец обессилев, с порезанными о камни руками мы все же нашли эту маленькую лазейку, кое-как добрались до пляжа и еще какое-то время отдыхали на песке. Я лежал, смотрел в небо и благодарил Бога за то, что, во-первых, мы спаслись от акулы и, во-вторых, смогли выбраться на пляж».