Тайны древней Африки
Шрифт:
А. В. Елисеев, русский исследователь Северо-Восточной Африки
«Чтение географических сочинений, путешествий, чудные картины тропического мира, вольная жизнь сыновей природы, охотничьи приключения во всех странах света, — пишет А. Елисеев, — все это падало на богатую почву и давало плоды сторицей». Когда он оставался один на один со своими мыслями, то жил среди всех этих героев,
Все почерпнутое из книг он старался увидеть и изучить на деле, «Я стал естественным с головы до ног», — признается' молодой человек. Ему была чужда политика. Его влекла лишь жажда странствий. «То чувство, та идея, какие влекут человека в таинственную даль, на нужды и лишения, должны быть не выжиты из него насильно, они должны родиться с ним, быть взлелеянными им «от младых ногтей» и наполнить все его существование…»
По окончании гимназии он поступил в Петербургский университет на естественно-историческое отделение, потом занимался врачебной практикой, опять много ездил. «Ему (путешественнику— Авт.) кажется, — говорил Елисеев, — что, скитаясь по пустыням, он исполняет свой долг, исполняет то, что ему назначено судьбою, с чем связано все его существование. Не слава, не гордость, не авантюризм влекут его вперед: эти чувства и не должны владеть отправляющимся в дальний путь; он должен быть трезв мыслью, далек от всяких других побуждений, кроме чистой идеи, в пользу которой он несет все свои лучшие силы, весь свой ум, часть своей жизни…»
И вот начинаются странствия. Впрочем, они не прекращались с детства. Еще студентом, с 400 рублями в кармане, он отправился в Египет: дошел до первых порогов, посетил Фивы, затем вернулся в Каир. Через пустыни дошел до Палестины по маршруту древних евреев, стремившихся в землю обетованную. Длилась эта экспедиция семьдесят дней и в результате появилась книга «Путь к Синаю».
После окончания Медицинской академии в 1882 году он едет в Северную Европу, проезжает всю Скандинавию, поступает на службу и опять отправляется, только теперь уже в качестве врача, сначала на Кавказ, потом в Туркестан, затем — в Финляндию и Эстляндию…
Проходит время, и он по поручению Палестинского общества отправляется с паломниками в Палестину и пишет подробную книгу о мытарствах русских мужиков во время странствия. Невзирая на трудности этого путешествия, он добился еще одного: через Грецию, Италию и Сицилию добрался до Триполи, оттуда попал в Тунис и Алжир. Провел 65 дней в Сахаре, исследовал туарегов, собрал интереснейший антропологический материал и потом уже вернулся через Испанию и всю Европу домой, в Россию.
Надо сказать, что сведения, собранные Елисеевым о туарегах Сахары, до сих пор остаются важным источником информации для современных ученых, ибо после Александра Васильевича никому из наших соотечественников не удавалось добыть такой уникальный экспедиционный материал о племенах Алжира.
За Африкой в его планах снова следует Азия. И опять по поручению Палестинского общества: отыскивать пути пешеходных странствий в Священную землю. Но было задание и от Географического общества — антропологические наблюдения за народами Востока. Выполняя оба поручения, Александр Васильевич не преминул посетить и те места, где не был раньше, например, древнюю Трою, где как раз в те годы вел раскопки легендарный Шлиман, а также гору Афон.
На этом география странствий Елисеева не закончилась. Весной 1889 года министерство внутренних дел предложило ему в качестве врача сопровождать переселенцев из Одессы во Владивосток. Так Елисееву удалось посетить Уссурийский край, Японию и даже… Цейлон! А в следующем году была Персия и многочисленные поездки по России.
Два последних вояжа Елисеева навсегда связали его с Африкой. В 1883 году он попытался обследовать в Судане плато Дарфур и Кордофан, а также некоторые районы Ливийской пустыни. Но из-за военных действий экспедиции пришлось буквально спасаться
Последнее сафари — экспедиция в 1894–1895 годах в Эфиопию вместе с Н. Леонтьевым и К. Звягиным. Из неофициальных удач можно назвать контакты с расом Маконеном, наследником негуса Менелика, который весьма радушно отнесся к Елисееву и его спутникам. Он поручил ему отвезти в подарок русскому государю свой большой портрет и живого льва, что тот и выполнил. А что касается официальных научных результатов, то можно упомянуть успехи в картировании некоторых районов, богатые коллекции зверей, птиц и насекомых, этнографические, антропологические и метеорологические наблюдения.
Александр Васильевич вернулся из Абиссинии несколько раньше своих спутников и очень хотел побыстрее отправиться обратно. В мае 1895 года он сделал в Географическом обществе доклад о последней поездке, а позже почувствовал себя плохо. Думали, что это обычная простуда, но дело обстояло иначе. Заразный круп передался от ребенка, которого доктор Елисеев обследовал накануне. 21 марта он скончался в возрасте 37 лет…
Нашлись люди, которые попытались обвинить Елисеева в том, что за свою жизнь он будто бы ничего не сделал, только ездил и наблюдал. И ставили в пример того же Пржевальского, добившегося больших результатов. Но разве вообще можно сравнивать этих людей? Один пробирался сквозь африканские дебри и пески, что называется, без рубля в кармане, а другой получал щедрые суммы от военного ведомства… Вот как ответил этим людям сам Елисеев:
— Невольная ошибка этих и подобных критиков заключается в том, что они привыкли иметь дело с богато организованными во всех отношениях экспедициями, привыкли пользоваться многочисленными результатами и коллекциями, добытыми затратой значительных денежных средств, и совершенно не представляют себе того способа, которым я совершал и буду, вероятно, совершать свои экскурсии в самых отдаленных и негостеприимных странах. Пробираясь обычно в одиночку или с одним проводником, нередко неся на себе весь багаж, делая целые сотни верст пешком, частенько голодая, не говоря уже о полном отсутствии всякого комфорта… я, разумеется, не мог и думать вести с собой разные инструменты для производства тех или иных научных наблюдений…
Исследователь умер, не успев выполнить задуманных планов. За свой неустанный поиск он награжден золотой медалью Общества естествознания и медалью РГО. Он немного не дожил до вершины своей карьеры путешественника, но его дело было суждено продолжить другим.
Для Н. С. Леонтьева, который сопровождал Елисеева в экспедиции 1894–1895 годов, эта поездка была далеко не последней. Он неоднократно бывал в Абиссинии. Негус даже назначил его военным советником во время итало-абиссинской войны 1895–1896 годов. К сожалению, сведений о более поздних его странствиях не осталось, разве что некоторые документы в рукописном отделе Института востоковедения АН СССР, которые еще ждут своих исследователей. Но был и дневник, который впоследствии превратился с помощью одного журналиста в книгу «Император Менелик и война его с Италией. По документам и походным дневникам Н. Леонтьева». Журналист, добросовестно описавший ход войны, однако, переусердствовал, оценивая «выдающуюся роль в ней Леонтьева». Впрочем, у него имелись для этого кое-какие основания. Дело в том, что император назначил его не больше-не меньше правителем присоединенных экваториальных областей. Благодаря этому Леонтьев мог совершать интересные поездки к озеру Рудольфа в 1899 году.
В состав этой его экспедиции вошли помощник Н. Н. Шедевр, лейтенант Багичев, несколько казаков из конвоя миссии и драгуны. Главный отряд экспедиции обследовал область Уба, среднее течение реки Омо, а отряд Шедевра направился на запад от озера Рудольфа. Сам Леонтьев вплотную занялся делами управления в провинциях, размещал там гарнизоны абиссинских стрелков, строил крепости. Попутно собирал этнографические коллекции. Часть их сейчас находится в Музее антропологии и этнографии. Особенно много в ней оружия — и это неудивительно, ведь путешественник по долгу службы общался в основном с военными…