Тайны гор, которых не было на карте...
Шрифт:
— Враги будут уничтожены! Удачи вам…
Их величества остались одни.
— Я знал, я догадывался, — признался Его Величество. — Не могу передать словами, как хочу быть рядом с тобой каждую минуту, и в горе и в радости до самой смерти. Веришь ли ты мне? — спросил он тихо, задумчиво поглаживая ее шелковистые белокурые волосы.
— Верю, не верю… Как мне жить, если тебя не станет? — с болью в голосе проговорила она. — Пойми, я только так могу, словами объяснить, но что думать, если не слушаешь меня?
— Я бы понял, но ведь не объясняешь никогда! — Его Величество притянул ее к себе, усадив на колени. — Мне нужна только ты, душа, не душа… мы связаны с
— Может быть! Но я столько сделала, чтобы быть с тобой, что вряд ли Бог когда-нибудь простит и меня и нас всех. Мы живем и думаем, будто там нас ждет Бог — но есть ли он, если дает нам проклятых, которому не рады ни ты, ни я? И все же нам приходится как-то выносить их. Они постоянно приносит нам неприятности… — Ее Величество тяжело вздохнула. — Думаю, мы все умрем.
— Бред! Совершеннейший бред! — горячо возразил Его Величество. — Неужели ты в это веришь? Я чувствую, как привязан к тебе всеми моими помыслами, значит, Господь уже соединил нас, — голос Его Величества прозвучал твердо. — Помнишь, когда мы поклялись… Ты моя душа! Я не сомневаюсь, мы и есть наши души! Как может Бог сказать нам, что не любит нас, если мы прошли через все испытания, не потеряв веры?! Мне право смешно, — успокоил он жену, поправляя слегка потекшую тушь. Теперь ее глаза были темными. — У человека и Бога-то нет! Они верят только в то, чему мы их учим, — напомнил он ее же собственные слова. Пожалуй, это было лучшее, чем мог ее успокоить. — Бог, Бог поставил нас над человеком! Так почему мы должны сомневаться в Нем? Наша жизнь наполнена любовью, в нас нет ненависти, а если мы используем человека, то лишь потому, что он наша пища! Мы же не всех, мы только свиней, которые ни к чему не годны. Нам нельзя идти против своей природы. Мы сделали свой выбор, в чем нас можно упрекнуть? Мы настоящее и будущее. Если бы Богу было неугодно, разве не обрушилась бы на нас кара? Как может Он не любить своих детей? И поверь, мы состаримся и умрем в один день. Никакое чудовище не сможет помешать этому!
Ее Величество мягко улыбнувшись — он говорил, как самый настоящий вампир. Она покачала головой.
— Я умру, если так будет угодно Богу, и пойду за тобой и в Рай, и в Ад. Но пока нас есть проблемы посерьезнее, которые придется решать вместе… — Заметив, как Его Величество насторожился, она прижала его руку к своей груди. — Грязное животное угодила в руки предателей. Теперь мы не можем чувствовать себя в безопасности. Мы все думаем, что они насылают на тебя всевозможные призывы пойти неведомо куда, где будут искать с тобой встречи. Чувствуешь ли ты что-нибудь?
Его Величество задумался, прислушиваясь к себе.
— Нет. Мне немного не по себе от уколов и болезни, но, в общем-то все как всегда. Есть еще… боль. Боль, когда я думаю о тебе, о том что мы не вместе.
Его Величество легко поднял на руки жену, пересекая пространство, отделявшее гостиную от покоев. Жаркие объятия двух любящих тел, слившихся в страстных поцелуях…
И обиженные глаза. Его Величество покраснел до корней волос.
— Не могу понять, что это с ним! Стараюсь… Может происки чудовища и тех вампиров?
— Ты не хочешь меня? — спросила Ее Величество, надувшись.
— Что ты! Больше жизни! — воскликнул Его Величество болезненно. — Но так… — он запнулся, не умея высказать все, что беспокоило его в последнее время. — Так было уже, — выдохнул он обреченно. — Я советовался и с врачами, и с целителями, даже вампиров спрашивал. Никто ничего определенного сказать не может. Я постоянно чувствую жжение. Будто йодом намазано.
Ее Величество помрачнела, отстраняясь, отказавшись от мысли завести Его Величество ласками. Значит, Зов с той стороны начал работать… Йод… Был, много раз, когда лежал без сознания, а она… Впрочем, это не важно. Но почему не вторая часть? Йод предназначался проклятой… Если йод, то не Зов, а Проклятие… Или Зов, но та, которая была предназначена на ее место, не затронула его? Значит, они не встречались… Или его собственной клятвы недостает?
— Повеситься мне что ли? — сказала она горько, ни к кому не обращаясь.
— С ума сошла?! — одурел Его Величество. Такой жену он никогда не видел. — Я устал, просто устал! — в отчаянии выкрикнул он. — Я пять часов пролежал без сознания, пока вы все рассказывали, какой я бесполезный, и плевали в глаза! Завтра все будет нормально! — заверил он.
— Я не понимаю, что происходит, и не исключаю ни один из возможных вариантов… — продолжая вглядываться в лицо мужа, произнесла Ее Величество с некоторой холодностью. — Но, сдается мне, что мы столкнулись с достойным противником… Это немыслимо! — она поправила подушку под его головой, прижала к лицу ладонь. — Думаю, мы справимся. Но это полбеды.
— В смысле?
— Есть проблемы посерьезнее… Спи, — почти приказала она. — Завтра я покажу тебе кое-что еще… Думаю, Бог изменил мнение о нас… Или испытывает…
Она поцеловала мужа и вышла в расстроенных чувствах.
Наутро Ее Величество проснулась раньше обычного — слуги не ожидали и подзывать их пришлось колокольчиком. Пока Его Величество отсыпался после вчерашнего, она успела оседлать Горыныча, отдав приказ, чтобы в карету положили еды на неделю. Его Величество проснулся к десяти часам. На столе его уже ждал завтрак: прожаренные тосты, рыба, запеченная в яйце с сыром и зеленью и стакан с теплой кровью, вместо обычной кружки горячего шоколада — так распорядилась Ее Величество. Кровь он проглотил через силу — так и не смог привыкнуть, но остальное съел с удовольствием. На десерт лакей принес поднос с заморскими деликатесами, украшенными пучками зелени и свежими фруктами. Он отказался, кусок не лез в горло…
Нет, иллюзий он не питал, душой его и в самом деле была чудовище. Несколько раз в последнее время он ловил себя, как против его воли приходят мысли, не свойственные его мышлению. Но принимать их отказывался, сразу же противопоставляя им свои. Он и подумать не мог, что кто-то мог использовать чудовище против него. Только сейчас он начинал понимать, насколько проклятый человек опасен, и все, о чем говорили вампиры — основывалось на знании о природе связанных между собою двух информационных полей. Только теперь до него начинал доходить смысл борьбы, которую вели вампиры против проклятых — это была борьба на выживание. Естественно, он не подумает уступить чудовищу — хуже, оторвет ей голову, если она посмеет еще хоть раз высказать свои поганые мысли!
Ревность больше не терзала его. У вампиров было принято искать опыт, открываясь каждый раз по новому своему избраннику. Его жена имела право любить, выбирать, забывать, а он имел право любить ее, надеяться и верить. Он ни на минуту не усомнился в своей любви, любил осознанно, как мать свое дитя, как брат сестру, как душу, которой у него уже не было, пробуя новое свое чувство на вкус и цвет. Может быть, об этом говорили вампиры, когда предупреждали его, что все изменится и он сам, и в полной мере осознает, как велика сила Святого Духа — которым человек крестил себя, пройдя через огонь? Огнем это можно назвать условно, но огонь — он как будто поднялся с колен, избавлен от сомнения и тризны.