Тайны готических соборов
Шрифт:
Жак Кер, великий серебряных дел мастер Карла VII — построивший это сооружение в ХV веке был известен как испытанный Адепт. Давид де Плани-Кампи упоминает о нем как об обладателе "чудесного Белого камня" иными словами, дара превращения обычных металлов в серебро. Может быть, отсюда и происходит его титул серебряных дел мастер. Как бы то ни было, мы должны признать, что Жак Кер сделал все, чтобы с помощью изобилия символов приобрести известность своими действительными или предполагаемыми качествами Философа огня.
Каждый знает герб и девиз этого выдающегося человека: три сердца, стоящие в центре представлены как ребус, А vaillans cuers riens impossible (Для храбрых сердец — ничего невозможного). Гордый девиз, полный энергии, если мы рассмотрим его согласно правил Кабалы, приобретает необычное значение. Действительно, прочитаем cuer [90] в старинной орфографии и мы получим одновременно: 1) формулировку универсального Духа (луч света — royon de lumiere); 2) вульгарное название обработанной основной материи (железо— le fer); 3)
90
Cuer (ст. фр.) — сердце. Прим. ред.
на котором мы можем заметить много интересного, служит в тайной символике для обозначения принципа Меркурия [91] и называется также Путешественником или Пилигримом. Оно носилось всеми, кто работал над получением звезды (comроs stella). Ничего удивительного нет в том, что Жак Кер воспроизвел на входе в свой дворец icon peregrini, столь популярную в Средневековье. Разве Николай Фламель не описывает в своих "Иероглифических Фигурах" символическое путешествие, которое он предпринял, чтобы попросить у св. Якова Галисийского помощи, защиты и просвещения? Все алхимики были там в начале своей деятельности. Им нужно было совершить это паломничество с посохом и с раковиной, в качестве отличительного знака, это долгое и опасное путешествие, часть которого проходит по суше, а часть — по морю. Сначала паломники, потом — кормчие.
91
Меркурий — это святая вода Философов. В больших раковинах раньше хранили святую воду; их можно часто встретить в городских церквах.
Реставрированная часовня — мало интересна. Если мы исключим потолок и, штук двадцать ангелов, развертывающих филактерии, и скульптурное изображение Предвозвестия на тимпане двери, то там не останется больше ничего символического. Перейдем в самое интересное и оригинальное место дворца.
Эта красивая скульптурная группа, находящаяся в комнате, называемой комнатой Сокровища. Говорят, что она изображает встречу Тристана и Изольды. Мы не против этого, сюжет ничего не меняет в скрытом символическом смысле. Прекрасная средневековая поэма является частью цикла романов о рыцарях Круглого стола, традиционных герметических легенд, обновленных греческими мифами. Она прямо относится к передаче древних знаний под маской легенд, распространявшихся нашими пикардийскими труверами [92] (ил. XL).
92
Труверы (trouveres фр.) — средневековые поэты-певцы северной Франции, культивировавшие жанр эпических песнопений. Прим. ред
В центре изображен пустой кубический сундук, стоящий у подножия дерева, чья листва скрывает увенчанную короной голову короля Марка. С разных сторон появляются Тристан де Леонуа [93] и Изольда, он в шапочке с помпоном, она — в короне, которую поддерживает правой рукой. Они изображены в лесу Моруа на ковре из высокой травы и цветов пристально глядящими на разделяющий их обточенный камень.
93
В русских переводах романа "Тристан и Изольда" принята иная транскрипция — де Лоонуа. Прим. ред.
Миф о Тристане де Леонуа — это повторение мифа о Тезее. Тристан победил Морхульта, Тезей — Минотавра. Мы возвращаемся здесь к символике производства Зеленого Льва, — отсюда имя Тристана — Leonois или Leonnais (львиный) — что изображалось Василием Валентином под борьбой двух бойцов: орла и дракона. Эта необычная борьба двух химических веществ, объединение которых обеспечивает получение тайного растворителя, является сюжетом многих профанических легенд и герметических аллегорий. Это Кадм, пронзающий змею у дуба; Аполлон, убивающий стрелой чудовище Пифона, и Ясон — Колхидского дракона; это Гор, побеждающий Тифона; Геркулес, отсекающий головы Гидре и Персей — голову Горгоны; св. Михаил, св. Георгий и св. Марсель, побеждающие драконов, христианские повторы мифа о Персее, убивающем чудовище, охраняющее Андромеду, поднявшись на своем коне Пегасе; это также борьба петуха и лисы, о которой мы говорили в связи с парижскими медальонами; борьба алхимика с драконом (Килиани); лемура и саламандры (Сирано де Бержерак); зеленой и красной змей. Этот растворитель позволяет реинкрюдировать [94] природное золото, размягчить его и возвращать в солончаковую, крошащуюся легкоплавкую форму. Это возвращение юности к королю, которое отмечают все авторы, как начало нового эволюционного периода, в нашем случае изображенного Тристаном, племянником Марка. Дядя и племянник, говоря химическим языком, это одно и то же. Золото теряет свою корону, меняя цвет и в течении некоторого времени выглядит «обделенным», пока не достиг — нет такой степени совершенства, до которой его могут довести искусство и природа. Оно получает второе состояние, "бесконечно более благородное", чем первоначальное", утверждает Лиможон де Сен-Дидье. Итак, мы видим разделенные фигуры Тристана и королевы Изольды, в то время как старый король скрыт листвой дерева, которое вырастает из камня, как дерево Эссея вырастает из груди Патриарха. Заметим также, что королева является одновременно супругой старика и юноши, тем самым поддержая герметическую традицию, делающую из короля, королевы и любовника триаду минералов Великого Делания. Наконец, отметим деталь, имеющую значение для анализа символа. Дерево расположено за Тристаном и на нем висят огромные плоды — груши или гигантские фиги — в таком изобилии, что листва теряется в их массе. Странный лес, воистину лес Короля Смерти, и до какой степени хочется сравнить его с легендарным, чудесным Садом Гесперид!
94
Герметический термин reincruder означает rendre сru (делать сырым), т. е. вернуть в состояние, предшествующее зрелости, регрессировать.
Особняк Ляллеман привлек наше внимание даже больше, чем Дворец Жак-Кер. Жилище буржуа, скромных размеров и менее древнее, оно имеет редкое преимущество предстать перед нами в первозданном виде. Никакая реставрация, никакие повреждения не лишили его великолепной символики, которая скрывается в обильном убранстве. Большая часть комнат построенных на боковой поверхности склона. расположена примерно на этаж ниже уровня двора. Такое расположение требует лестницы, построенной под сводом Оригинальная система. дающая доступ во внутренний двор. куда открываются двери комнат
У начала лестницы охранник, которому мы принесли извинения, открыл справа от нас небольшую дверь. "Здесь — сказал он, — была кухня". Достаточно широкая комната построенная в полуподвале, но с низким потолком, всего с одним окном, плохо освещенная. Очень маленький камин, такова эта «кухня» В подтверждение своих слов наш гид указал на пяту свода арки. на которой был изображен человек, держащий в руках пестик Что это, изображение повара XVI века? Мы отнеслись к этому скептически. Мы посмотрели на маленькую печь, в которой с трудом можно было бы поджарить индюка, но которая вполне вместила бы все необходимое для атанора — потом на изображение, потом на всю кухню в целом, такую унылую и темную в этот светлый летний день.
Чем больше мы размышляли, тем менее правдоподобным казалось нам объяснение гида. Эта темная комната с низким потолком, отделенная от столовой лестницей и двором, не имеющая никакого другого приспособления для приготовления пищи; кроме узкого камина без горна и крюка для подвешивания котелков, никак не была похожа на кухонное помещение. Напротив, она показалась нам идеально приспособленной для алхимической работы, во время которой не должно быть солнечного света, врага всякого зарождения. Что же до изображения, то нам известна щепетильность и точность старых мастеров в изображении своих сюжетов, поэтому мы не можем согласиться назвать пестиком предмет, который повар держит в руке. Мы не можем поверить, что мастер не изобразил бы в этом случае также и ступку, необходимое дополнение к пестику. Однако, характерно именно изображение одного предмета. То, что держит предполагаемый повар, является на самом деле колбой с длинным горлышком, похожей на те, которые используют современные химики, называя их «баллонами» за их круглое брюшко. Наконец, на конце рукоятки этого предполагаемого пестика сделано отверстие, доказывающее, что это действительно сосуд (ил. XLI).
Этот необходимый сосуд является большой тайной и имеет различные названия, выбранные таким образом, чтобы не поняли профаны не только его назначение, но и используемое содержимое. Посвященные поймут нас и догадаются, о каком сосуде идет речь. Отлично, его называют философским яйцом и Зеленым львом. Под термином яйцо Мудрецы понимают свой состав, находящийся в сосуде и готовый к трансформациям под действием огня. Яйцо — потому что его оболочка и скорлупа заключают в себе философский ребис, в котором белое и красное находятся примерно в таких же пропорциях, как и в яйце. Второе же название никогда не раскрывалось в текстах. Батсдорф в своей "Нити Ариадны" пишет, что философы называли Зеленым львом сосуд для варки, но не объясняет почему. Космополит утверждает, что в делании "есть только этот Зеленый лее, который открывает семь нерастворимых печатей семи металлических духов, и который мучает тела, пока они не будут полностью совершенными, благодаря долгому и настойчивому терпению алхимика". В манускрипте Ораша [95] есть изображение колбы, наполовину наполненной зеленой жидкостью, и добавлено, что все искусство заключается в получении этого единственногоЗеленого льва и, что его название даже обозначает его цвет. Это также купорос (vitriol) Василия Валентина. Третье изображение Золотого Руна почти идентично картинке Ораша. Там изображен философ, одетый в красное, под пурпурной мантией и в золотом колпаке, держащий а правой руке колбу с зеленой жидкостью. Рипли ближе к истине, когда пишет: "В наше искусство введено только одно нечистое вещество; философы обычно называют его Зеленым львом. Это среда или способ для объединения окрасок Солнца и Луны".
95
Le Tres precieux Don de Dieu. Manuscrit de Georges Aurach, de Strasbourg, escript et pelnt de за propre main, I’an du Salut de L’Humanite rachetee, 1415.