Тайны "Императрицы Марии"
Шрифт:
— Распоряжайтесь здесь! — И командир побежал к месту взрыва…
Взлетела на воздух носовая дежурная кочегарка. Корабль погрузился во тьму.
Минный офицер, лейтенант Григоренко бросился к динамо, но мог добежать только до 2-й башни. В коридоре бушевало море огня. Грудами лежали совершенно обнаженные тела..
Трюмный механик, старший лейтенант Пахомов с трюмными унтер-офицерами стремился пробиться дальше. Но взрывы гудели. Рвались 130-миллиметровые погреба.
С уничтожением дежурной кочегарки корабль остался без паров. Нужно было во что бы то ни стало развести их, чтобы пустить пожарные водометы и зажечь свет.
Взрывы следовали один за другим (было 25 взрывов). Детонировали группировавшиеся в носу погреба. Корабль кренился на правый борт, все более и более погружаясь в воду.
Вокруг кишели пожарные, спасательные пароходы, буксиры, моторы, шлюпки, катера. Командир на носу, старший офицер в корме распоряжались тушением и локализацией не затронутых еще детонацией погребов. Протянутые с пароходов шланги мощными струями воды заливали огнедышащие развороченные кратеры. Стоящие кругом люди направляли «пипки», но взлетал новый взрыв и пожирал всех. На смену появлялись другие, хватались за новые шланги, но, как и те, исчезали в новой вспышке…
Последовало распоряжение затопить погреба 2-й башни и прилегающие к ним погреба 130-мм орудий, чтобы перегородить корабль. Для этого нужно было проникнуть в заваленную трупами батарейную палубу, куда выходили штоки клапанов затопления, где бушевало пламя, клубились удушливые пары и каждую секунду могли детонировать заряженные взрывами погреба. Только геройское самопожертвование могло пойти на это.
Старший лейтенант Пахомов с беззаветно отважными людьми вторично ринулся туда. Растаскивая обуглившиеся, обезображенные тела, грудами завалившие штоки, причем руки, ноги, головы отделялись от туловищ, Пахомов со своими героями освободил штоки и наложил ключи. Но в этот момент прогремел новый взрыв. Пламя обдало героев. Люди вспыхнули, как свечки… Еще не сознающий страдания, Пахомов довел дело до конца и выскочил на палубу. Увы, его унтер-офицеры не успели… Погреба детонировали. Ужасающий взрыв захватил и разметал их, как осенняя вьюга опавшие листья…
Крен корабля стал угрожающим, гибель неминуемой. Командир решил буксировать корабль на мелкое место…
К трапу подошел «Пулемет» (название катера командующего флотом. — Авт.)с адмиралом Колчаком…
Огненный дождь горящего пороха, черная, искрящаяся зловещим заревом туча стояли над лежащим на боку флагманским кораблем..
Адмирал быстро поднялся на борт. Босой, с обожженными порохом ногами, старший офицер встретил его.
— Что произошло?! Что делаете? Где командир? — отрывисто спросил адмирал.
— Взрыв носовой башни… Топим погреба… Хотим развернуться кормой к северному берегу… Командир на баке…
Крен резко увеличился. Стало трудно держаться на палубе. Колчак, постояв несколько минут и оценив обреченность корабля, приказал экипажу оставить его.
Старший офицер закричал в мегафон:
— Спасайте раненых! Оставлять корабль с левого борта.
Офицеры и матросы бросились по низам Душераздирающие сцены..
На палубе появился машинный старшина Белугин. Весь в огне, с оторванной ступней. На плечах вытащенный из огня раненый товарищ. Кровавый след шел за ним.
— Белугин! Что ты делаешь? Ты же без ноги.
Унтер-офицер глянул вниз и замертво, вместе с ношей рухнул на палубу.
В некоторых казематах застряли люди, забарикадированные лавой огня. Выйдешь — сгоришь. Останешься — погибнешь. Их отчаянные крики походили на безумные вопли потерявших рассудок.
Некоторые, попав в капканы огня, стремились выброситься в иллюминаторы, но застревали в них. По грудь висят над водой, а ноги в огне…»
Вот рассказ матроса с миноносного мотора: «В иллюминатор высунулся боцманмант. Как-то сложился плечами и протискался до груди. А дальше не может. Ни вперед, ни назад. Мы к нему. Самим страшно. Корабль совсем накренился. Того и гляди, ляжет и задавит. Вмиг подлетели. Хвать что было силы за плечи, рванули раз, другой, аж кости затрещали. Застонал несчастный. Мы понатужились — раз, раз, — не идет. Взмолился:
— Пустите, братцы!.. Спасибо! Мне все одно помирать… Своих душ не губите за меня. Ваше благородие, прикажите отваливать..
И было время. Только мы успели отскочить, как бортом его и прикрыло. Умирать буду, а этого не забуду. Какие глаза?! Господи! Какие глаза… Смерть неминучая. Ужас Страдание. Тоска бездонная».
Между тем в 7-й кочегарке кипела работа. Зажгли в топках огни и, выполняя полученное приказание, подымали пары.
Но крен вдруг сильно увеличился. Поняв грозную опасность и не желая подвергать ей своих людей, но полагая все же, что нужно поднять пар — авось пригодится, — мичман Игнатьев крикнул;
— Ребята! Топай наверх! Ждите меня у антресолей. Понадобитесь — позову. Я сам перекрою клапана
По скобкам трапа люди быстро вскарабкались наверх. Но в этот момент корабль опрокинулся. Только первые успели спастись. Остальные вместе с Игнатьевым остались внутри- Долго ли жили они и чего натерпелись в воздушном колоколе, пока смерть не избавила их от страданий-
Много позже, когда подняли «Марию», нашли кости этих героев долга, разбросанные по кочегарке.
Лейтенант Григоренко, пробегая в последнюю минуту по низам — не застрял ли где какой раненый или обожженный, — вдруг услышал дикие крики, пронизывавшие погруженную во тьму пустыню корабля. Крики шли из кубрика под 19-м казематом Бросился туда
Запертый в карцер, всеми забытый арестованный матрос бился о решетку. Охранявший его часовой убежал, забыв в панике выпустить его.
В луче электрического фонаря сверкнули обезумевшие глаза Разбитые в кровь руки из последних сил потрясали решетку. Несчастный воплем кричал, взывал о помощи-
Но не было ключей. Лейтенант бросился искать лом или кусок железа, чтобы взломать замок, — ничего! Стал вместе с арестованными изо всех сил трясти решетку — не поддается. А крен увеличивается- Ноги скользят- Уже стоять невозможно. Снова бросился с фонарем искать что-нибудь, когда вдруг луч осветил лежавший на палубе ключ, вероятно, часовой, убегая, бросил его.
Оба — и спасенный и спаситель — мигом выскочили наверх. Корабль опрокидывался…
Из вахтенного журнала линкора русского Черноморского флота «Евстафий», запись от 7 (20) октября 1916 года;
«6 ч 20 м — на линкоре «Императрица Мария» большой взрыв под носовой башней
6 ч 25 м — последовал второй взрыв, малый 6 ч 27 м — последовали два малых взрыва 6 ч 30 м — линкор «Императрица Екатерина» на буксире портовых катеров отошел от «Марии»
6 ч 32 м — три последовательных взрыва 6 ч 35 м — последовал один взрыв. Спустили гребные суда и послали к «Марии»