Тайны Ирема
Шрифт:
Убийство стало единственным развлечением. И не было нам равных в умении владеть оружием. С таким воином, как Конан, мы раньше не сталкивались…
Время шло, и Актион стал поручать нам тайно убивать его противников. Умирали даже те, кто осмеливался косо взглянуть на его похотливую физиономию. Актион упивался своим могуществом. Но ему было мало наших сабель. Мало тайного убийства. Он стал обучаться колдовству. Благодаря своему богатству, он мог нанимать самых известных магов, и они обучали его тайным премудростям.
Вскоре
Что касается нас — семерых женщин-воинов, то теперь он по ночам поил нас зельем, и мы превращались в бешеных фурий! Мы ублажали его такими ласками, о которых не может мечтать ни один смертный. Мы были неутомимы в своей страсти, и он ценил нас все больше.
Но однажды он приказал нам убить богатого купца — своего главного конкурента, у которого была очень хорошая охрана. Выпив колдовского зелья, мы выполнили задание, но четверо из нас не вернулись. А сейчас, благодаря мечу Конана, у Актиона не осталось больше женщин-воинов.
Знать Шадизара ненавидела его и всячески старалась досадить в делах. Против него сплотились все честные купцы. Его не приглашали на пиры, и он не мог подсыпать врагам яду. Дела злодея Актиона шли все хуже. Его последней надеждой стала кость демона Уробаха. Владеющий костью — владеет демоном и страшно представить, что начнется сейчас в Шадизаре, после того как его толстый помощник сумел выкрасть эту кость и доставить ее хозяину.
Этот мерзкий толстяк, который так любил при каждом удобном случае пользоваться нашими телами, убит. Убит нами по приказу хозяина, который не любит оставлять свидетелей. Я сама проткнула его саблей с огромным удовольствием. Следующим нежелательным свидетелем был Конан и его маленький друг. И тут у нас случилась неудача, чему я теперь очень рада…
— Значит, в шкатулке была кость демона? — помолчав, спросил Конан.
— Да, кость демона Уробаха. К счастью, подчинить себе демона непросто, даже владея его костью. На это потребуется какое-то время…
— Клянусь Кромом, — воскликнул Конан, — времени у него осталось мало! Сегодня же ночью…
— Не спеши, Конан! У Актиона сильная охрана и высокие стены. Не так-то просто пробраться к нему.
— Стены не помеха. Охрана — это, конечно, хуже… — Конан задумался. — Но ведь нельзя терять времени!
— Хорошо, если ты готов рискнуть, я расскажу тебе, как лучше пробраться в покои Актиона…
Резной, черного камня ларец стоял на небольшом столе посреди комнаты-склепа. Нахмурив брови, рядом, на шаткой скамье, сидел Конан. Итилия, приподнявшись, следила за ним горящим взглядом.
— Как все прошло?
— Нормально, — усмехнулся киммериец, — я когда-то был неплохим вором…
— Актион?..
— Сбежал… Пока я пробивался в его спальню, он просто исчез.
В комнату не сгибаясь, вошел Хепат, а за ним протиснулся Ихарп.
— В городе только и говорят об ограблении Актиона, — Ихарп подмигнул, — его ведь все ненавидели. Теперь радуются даже те, кто сами постоянно опасаются воров.
— Да… конечно, — откашлялся Хепат, — ну… а ты что-нибудь кроме ларца прихватил?
Конан молча кивнул на кожаный мешок в углу. Горшечник Ихарп и гном с загоревшимися глазами занялись мешком.
— Скольких пришлось убить? — В черных глазах Итилии промелькнул странный отблеск.
— Четверых, — бросил Конан, — это оказались простые солдаты, наемники… мне было их жаль…
Из угла доносился звон монет.
— А из этого кубка я буду пить вино, — мечтательно протянул Ихарп.
— А потом тебе отрубят голову, — засмеялся Хепат, — горшечнику не подобает пить вино из золотого кубка. Вот мне — последнему гному из славного…
Конан придвинул к себе ларец. Казалось, черный резной камень излучал зло. В комнате повисла тишина.
— Когда его открываешь, нужно что-то говорить? Заклинания?..
— Насколько я знаю — нет, — сказала Итилия, — заклинания, это уже потом…
Конан осторожно снял крышку. В ларце лежала небольшая, треснувшая, потемневшая от времени кость. Кость демона Уробаха.
Тяжелая, давящая, пыльная тишина мешала дышать. Воздух потяжелел. Итилия застонала. Ихарп схватился за горло. Хепат выронил золотой кубок, и тот одиноко и потерянно звякнул о каменный пол. В комнате потемнело. Казалось, темнота стала осязаемо сгущаться, формировать плотное облако.
— Ради всех богов, Конан, закрой его, — прохрипел гном.
Конан водрузил крышку на место и перевел дух. Светильники вскинулись веселым пламенем. Все разом вздохнули полной грудью. Хепат покачал головой:
— Еще немного, и…
— И… что? — помедлив, спросил Конан.
— Я думаю, — прошептала Итилия, — что сюда явился бы сам демон Уробах. И нам пришел бы конец…
— Он появляется всякий раз, когда открывают крышку?
— Я не знаю, — как в бреду, шептала Итилия, — Актион не посвящал меня в тонкости… я не знаю…
Некоторое время спустя, успокоившись, горшечник продолжил разбор захваченного добра. На столе, рядом с ларцом, появились золотые кубки — большие и маленькие, украшенные драгоценными камнями и просто литого, тяжелого золота. Россыпь монет. Несколько перстней с бриллиантами и изумрудами.
— А этот браслет, — пришедший, наконец, в себя Хепат поднял изящный золотой браслет, перевитый змейками серебра, — я подарю тебе, Итилия — за то, что я тебя чуть не…
Заметив насмешливый взгляд Конана и укоризненный Ихарпа, гном поспешил добавить: